Совместимы ли патриотизм и христианство.

Разговор о христианстве и патриотизме сразу натыкается на, по крайней мере, две трудности. Первая из них – терминологическая. Люди называют патриотизмом очень разные вещи, от борьбы с масонским заговором до аккуратной уплаты налогов.

Сергей Худиев

Вторая, и, видимо, более важная, это проблема приоритетов. Для христианина приоритет – это угождение Богу и вечное спасение; все остальное подчинено этой главной цели и из нее вытекает. «Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?» (Лук.9:25)

Для внешних воля Божия и вечное спасение находятся, мягко говоря, не в центре их интересов, но Церковь может быть интересна с точки зрения ее влияния на общество в чисто земном, посюстороннем плане.

Между Церковью и государством, и вообще Церковью и внешними, возникает такое хрупкое соглашение – мол, в это ваше вечное спасение мы ни разу не верим, но давайте мы вас приспособим к чему-нибудь общественно полезному – алкоголиков реабилитировать, отсидевших, вообще социальную работу вести.

Вот у католиков в США куча больниц, частично финансируемых государством. При этом для Церкви это религиозное служение, для общества – гражданское, но на практике они в общем совпадают, и все довольны.

Сложнее, когда Церковь хотят употребить для поддержки патриотизма. Потому что люди, искренне любящие страну и желающие ей блага, могут сильно расходиться во мнениях относительно того, в чем именно это благо должно заключаться и как его достичь.

Должен ли христианин любить свою страну? Несомненно, должен – ведь нам прямо повелено любить ближнего и заботиться о его временном и вечном благе, и это не сферический ближний в вакууме, а конкретные люди, с которыми мы живём в одной стране, под властью одного государства, и благополучие которых, конечно, зависит от состояния страны и государства.

Христианин должен со всей серьёзностью относиться к своим обязанностям по отношению к народу и стране. На каждом гражданине лежит обязанность употреблять данный ему от Бога разум и совесть, чтобы наилучшим образом послужить согражданам.

Однако одинаково благонамеренные и ответственные люди могут иметь разные представления о том, что послужит к благу страны и как его лучше добиваться. Все мы склонны грешить и ошибаться, у всех разный опыт и познания, поэтому расходиться во мнениях – это нормально. Надо внимательно выслушивать друг друга и обсуждать наши общие дела в духе мира и взаимной приязни.

Такого рода христианская любовь к Родине может не совпадать с общественным или государственным заказом на патриотизм. Потому что государство (или патриотические активисты) требуют не того, чтобы человек употреблял свой разум и совесть, рассуждая о том, как бы ему послужить Отечеству, а принял ту и только ту версию патриотизма, на которую существует заказ.

А заказ на патриотизм – это заказ на очень конкретную версию патриотизма. Эй, ты, любишь отечество? Любишь или нет, я спрашиваю? Да? Не слышу, громче! Любишь? Тогда вот тебе приказы, чтобы их исполнять, вот тебе враги, чтобы их убивать, вот тебе кричалки, чтобы их кричать, вперёд! Что? Какая от того польза Родине? Разговорчики в строю патриотов!

Люди, которые действительно любят страну и людей и понимают, что Бог дал им разум, чтобы им пользоваться, и на Суде никакие «все побежали и я побежал» не помогут, надо действительно думать головой, что поможет, а что не поможет стране и людям, плохие патриоты. В том смысле, что разводят разговорчики в строю и вообще приводят в уныние все подразделение, сеют сомнения в правильности убиения врагов (часто соотечественников) и вообще подрывают боевой дух.

И вот любовь к Родине, которую должен проявлять зрелый христианин, может не совпадать с той, на которую существует общественный заказ.

Потому что – как мы это постоянно видим – люди, охваченные патриотическим воодушевлением, часто являются ужасным бедствием для своих отечеств. Отечества, несомненно, выиграли бы, если бы сии патриоты удалились в другое полушарие земли и поклялись любовью к Родине никогда не возвращаться и даже не допускать кириллицы на своём компьютере, чтобы хотя бы через интернет не оказать влияния на события дома.

Можно, например, видеть русских патриотов, которые призывают решительно грозить надменному Западу ядерным ударом – притом что, буде Запад воспримет эти угрозы всерьёз, это как раз подведёт Россию под упреждающий удар.

С большой силой выступают и украинские патриоты, которые горячо приветствуют оставление без пенсий и лекарств стариков в мятежных районах, полагая, что этим гениальным ходом их правительство наконец-то уест Путина.

Навлекать на свою страну ядерный удар, горячо приветствовать оставление своих наиболее немощных и уязвимых сограждан без куска хлеба – это явно не тот патриотизм, с которым христианин мог бы с чистой совестью согласиться. Откуда он берётся?

Это почти биологический инстинкт, и он никак не связан с любовью к Родине и желанием ей блага. Это просто невыносимый животный ужас отбиться от стаи. Не продуманное решение, а просто инстинкт – который срабатывает раньше, чем человек начнёт думать.

Это не вопрос неискренности – человек не просчитывает последствия, да их может и не быть вовсе, он просто сливается со скандирующей толпой и знает, что ему лучше не выделяться, ни внешним видом, ни словами, ни даже мыслями.

Тут не до глубоких раздумий о том, что угодно Богу, и что действительно послужит на благо Родины. Тут надо демонстрировать – «Я свой! У меня правильная раскраска! Да какая яркая! Я кричу правильные кричалки! Да как громко! Да как пронзительно!»

Бога и благо Родины можно потом приплести задним числом – но тоже исключительно в видах демонстрации лояльности стае. Правильное патриотическое христианство с правильным патриотическим Богом, который укрепляет мышцу наших воинов, проклинает наших врагов, и, конечно, деликатно закрывает глаза на кое-что, что мы тут делаем, – ведь, конечно, мы делаем это из великой любви к Родине.

И вот тут христианину, который любит своё Отчество, остаётся только сказать – нет, с вами я не патриот. Я не воспеваю ваших подвигов, не заворачиваюсь в ваши цвета, не кричу ваших кричалок и не собираюсь убивать ваших врагов. Это без меня, и если я не могу остановить этого губительного безумия, я, по крайней мере, не буду в нем участвовать. Это лучшее, что можно сделать для Родины.

Святитель Филарет Московский, объясняя эти слова Господа, относит к любви к ближним и пятую заповедь о почитании родителей. А в пояснении он пишет: «Вместо родителей для нас являются: Отечество , потому что оно есть великое семейство, в котором Государь есть отец, а подданные — дети Государя и Отечества; пастыри и учителя духовные, потому что они учением и Таинствами рождают нас в жизнь духовную и воспитывают в ней;старшие по возрасту; благодетели; начальствующие в разных отношениях».

И действительно, если взглянуть на библейскую историю, то мы найдем подтверждение такого отношения к своему Отечеству. Все святые любили свой народ и свое Отечество, воевали за него и заботились о его благе. Например, святой судия Самсон, которому посвящены 13, 14, 15 и 16 главы книги Судий, практически всю свою жизнь воевал с врагами своего земного Отечества. Между тем в нем действовал Дух Святой. И рос младенец, и благословлял его Господь. Об этом нам свидетельствует Слово Божие: И начал Дух Господень действовать в нем в стане Дановом, между Цорою и Естаолом. (Суд. 13, 24-25). Все вожди и судьи Израилевы, как то: святой Иисус Навин, Девора, Иефай, Гедеон и т.д., так же воевали за своей народ и землю, данную им Богом. Можно так же вспомнить святого пророка Давида, первым подвигом которого был поединок с трехметровым филистимским акселератом Голиафом, самым сильным бойцом вражеского войска, пришедшего оккупировать его Родину. (см.: 1 Цар. 17).

И не за любовь ли к своему земному Отечеству прославляется в Священном Писании вдовица Иудифь, которая спасла свой родной город от нашествия иноплеменников, убив предводителя вражеского войска? Так же и Иуда Маккавей похваляется за его борьбу с врагами за свободу своего Отечества.

В Новом Завете также встречается множество примеров любви к Родине и к своему народу. Святой Апостол Павел помнил о своем римском гражданстве и пользовался им для успеха исполнения своего апостольского подвига. (см.: Деян. 16; 22). Ему же принадлежат и следующие исполненные великого патриотизма слова: великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян… (Рим. 9, 2-4). Объясняя эти слова Священного Писания, блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Словами за братьев моих, родных мне по плоти указывает на самую нежную и пламенную любовь свою к иудеям».

В другом месте тот же Апостол пишет: Для сего преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле (Еф. 3, 14-15). Вот как блаженный Феофилакт Болгарский объясняет это изречение святого Павла: «От верховного Отца, говорит, всякое отечество : на земле - племена называет отечествами, получившие такое название от имени отцов; на небесах же, - так как там никто ни от кого не рождается, - отечествами обозначает отдельные сонмы, то есть и горние, и дольние чины Он сотворил, и от Него произошли те, которые именуются отцами».

Вот и еще его слова о том же: Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1Тим. 5,8). Толкование блаженного Феофилакта: «Сластолюбивая женщина, говорит, потому уже умерла и погибла, что всю заботу употребляет на себя. Между тем должно заботиться о своих то есть верных, и особенно о домашних , то есть принадлежащих к роду, разумеет всякую заботу - и о душе, и о теле. «Тот отрекся от веры». Почему? Потому что дела его такие не суть дела верующего. Если бы он веровал в Бога, то слушался бы слов его:от единокровного своего не укрывайся (Ис. 58, 7). Говорят, что они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит. 1, 16). «И хуже неверного». Потому что последний если и презирает чужих, то по крайней мере не презирает близких себе, конечно, побуждаемый природой; А он нарушает и закон Божий, и закон природы, и поступает несправедливо. Кто же поверит, что такой человек может быть милостивым к чужим? А если он действительно милостив к чужим, то не тщеславие ли это? Поразмысли: если хуже неверного тот, кто не заботится о домашних, то куда причислить того, кто обижает своих? Ведь всякому для спасения недостаточно своей собственной добродетели, если он, сам будучи добродетелен, не учит и не убеждает быть таковыми своих родственников».

В пользу любви к своему земному Отечеству свидетельствует и вся русская история, как церковная, так и гражданская. Наши благоверные князья и святые витязи всегда заботились о благе вверенного им народа и защищали его от покушений иноплеменников. Таковыми были и святой равноапостольный князь Владимир Красно Солнышко, и преподобный Илия Муромец, и святой благоверный великий князь Александр Невский, и святой благоверный великий князь Димитрий Донской и святые воины, на поле Куликовом за Веру и Отечество живот свой положившие, которые местно прославлены в лике святых Тульской епархии. Ведь и Невская битва, и Ледовое побоище, и Куликовская битва происходили против оккупантов, которые хотели поработить русский народ, совратить его в ересь или иноверие. И не ради ли народа русского предпринимал святой Александр Невский поездки в орду, чтобы утолить гнев хана? Перед Куликовской битвой русские воины видели чудное видение - два всадника в небе прогоняли черные полчища врагов, говоря: «Кто велел вам губить Отечество наше?» Это были святые страстотерпцы Борис и Глеб. Следовательно, и в Небесном Царствии пребывая, святые не забывают о своем земном Отечестве, а заботятся о нем.

О том, что бой с врагами Божиими за Веру и Отечество свят, свидетельствует игумен Земли Русской преподобный Сергий Радонежский, который благословил двоих схимников из братии своего монастыря на битву с татаро-монголами. И павший в этом бою Александр Пересвет прославлен Церковью в лике святых, хотя он также убил басурманского силача Челубея. Опираясь на этот пример, во дни Смутного времени, когда польские католические оккупанты осадили Троице-Сергиеву Лавру, ее братия без колебаний оказала вооруженное сопротивление полякам. И не к защите ли Веры и Отечества с оружием в руках призывал русских людей священномученик Ермоген, который за эти же идеалы отдал свою жизнь?

В синодальный период русской истории сохранялось такое же понимание любви к ближним, к своему Отечеству, такое понимание патриотизма у русских людей. Святитель Митрофан Воронежский всячески поддерживал Императора Петра I в его трудах по укреплению обороноспособности нашей армии и флота. Святой праведный адмирал Феодор Ушаков, не потерпевший ни одного поражения в морских сражениях, всю жизнь боролся за Веру и Отечество против их врагов. Преподобный Серафим Саровский изгнал пришедшего к нему масона-декабриста, замышлявшего мятеж против Царя. Святой Царь Мученик Николай говорил: «Если для блага России нужна жертва, то пусть я буду этой жертвой». И он принес эту жертву. А сербский Златоуст XX века святитель Николай (Велимирович) о нем сказал: «Новый Лазарь, новое Косово».

Кстати, за что причислен был к лику святых князь Лазарь Сербский и все его воинство, полегшее на Косовом поле в бою с магометанами? Не за то ли, что отдали жизнь в борьбе за Веру и Отечество ради Небесного Царствия?

И во время Великой Отечественной войны наши старцы молились за Россию о ее победе. Преподобный Серафим Вырицкий тысячу ночей молился на камне, испрашивая победу русскому оружию. Святая блаженная Матронушка просила приносить ей палочки, по которым она молилась за наших воинов. И Русская Православная Церковь - все верующие в России собирали деньги на военную технику для нашей армии, сражавшейся с гитлеровцами. На эти средства была построена танковая колонна «Дмитрий Донской». Новые мученики и исповедники Российские, у которых было больше всего причин ненавидеть советскую власть, также молились о победе нашей армии в борьбе против гитлеровских оккупантов. Святитель Афанасий (Сахаров) составил молебный чин об Отечестве, а святитель Лука Крымский чудотворец говорил об этом в своих проповедях. «Только те, кому чуждо все, что истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что добродетель и похвала, только враги человечества могут сочувственно помышлять о фашизме и ожидать от Гитлера свободы Церкви. Гитлер, часто повторяющий имя Божие, изображающий с великим кощунством крест на танках и самолетах, с которых расстреливают беженцев, должен быть назван антихристом.Богу нужны сердца людей, а не показное благочестие. Сердца нацистов и их приспешников смердят пред Ним диавольской злобой и человеконенавистничеством, а из горящих сердец воинов Красной Армии возносится фимиам беззаветной любви к Родине и сострадания к замученным немцами братьям, сестрам и детям. Вот почему Бог помогает Красной Армии и ее славным союзникам, карая выступивших якобы во имя Его гитлеровцев».

Здесь мы постепенно переходим к тому, что говорили древние и новые Святые Отцы по поводу патриотизма и любви к своему Отечеству. Святитель Василий Великий в своем 13-м правиле пишет: «Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия».

Его брат святитель Григорий Нисский в беседе «О младенцах, преждевременно похищаемых смертью» осуждает предателей Родины: «Но иные худо проводят жизнь, они мучители, жестоки произволением, порабощены всякому непотребству, до неистовства раздражительны, готовы на всякое неисцельное зло, разбойники, человекоубийцы,предатели отечества ; и что еще преступнее этого, отцеубийцы, матереубийцы, детоубийцы…». Если предательство Отечества святитель Григорий почитал великим грехом, то следовательно, любовь и верность ему он почитал добродетелью.

Также учили и наши русские Святые Отцы. Святитель Филарет Московский на освящении храма говорил: «Добрая была мысль, посвятить храм Богу на месте, где столь многие тысячи подвизавшихся за Веру, Царя и Отечество положили временную жизнь, в надежде восприять вечную. Те из них, которые принесли себя в жертву, в чистой преданности Богу, Царю и Отечеству, достойны мученического венца, и потому достойны участия в церковной почести, которая издревле воздавалась Мученикам, посвящением Богу храмов над их гробами. Если же некоторые из сих душ, оставляя тело, понесли на себе некоторые тяготы грехов, некоторые нечистоты страстей, и, к своему облегчению и очищению, требуют силы церковных молитв и безкровной жертвы, за них приносимой: то, за свой подвиг, паче других усопших достойны они получить сию помощь».

Святитель Феофан Затворник тоже считал подвиг воинов, погибших при исполнении своих служебных обязанностей, сродни мученическому. «Не погибель корабля ужасает, а участь бывших на нем, - пишет он в письме. - Станем мерить эту участь в отношении к участи вечной. Это главное. Эти люди исполняли свой долг. Военный долг не стоит ли в ряду Божиих, Богом определенных и Богом награждаемых? Да!… Теперь судите: люди, исполнявшие свой долг, внезапно захвачены смертью и отошли в иную жизнь. Как их там встретят? Конечно без укора …и как исполнителей своего долга… Смерть их была сладка или мучительна? Я думаю, что подобную мучительность испытывали только великие мученики… За что потерпели они эту мучительность? За исполнение долга. Так терпели и мученики… и, следовательно, скончавшиеся по причине крушения «Русалки» должны быть причисляемы к сонму мучеников».

Вот еще его высказывание на эту тему: «Издавна охарактеризовались у нас коренные стихии жизни русской, и так сильно и полно выражаются привычными словами: Православие, Самодержавие и Народность. Вот что надобно сохранять! - Когда ослабеют или изменятся сии начала, русский народ перестанет быть русским. Он потеряет тогда свое священное трехцветное знамя».

Сходных мыслей придерживался и святитель Игнатий (Брянчанинов): «В благословенной России, по духу благочестивого народа, Царь и Отечество составляют одно, как в семействе составляют одно родители и дети их. Развивайте в русских воинах живущую в них мысль, что они, принося жизнь свою в жертву Отечеству, приносят ее в жертву Богу и сопричисляются к святому сонму мучеников Христовых».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский пишет: «Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский».

А вот слова священномученика Иоанна (Восторгова): «Безумные и слепые ! Но почему же тогда исключать любовь к родным, к своему народу и своему отечеству? Разве это не люди? Разве они исключены из области проявлений и приложения альтруизма? Почему же нужно запрещать патриотизм? …Послушайте голоса природы и здравого разума ; он говорит вам, что нельзя любить человечество, понятие отвлеченное: человечества нет, есть отдельные люди, которых мы любим; что нельзя любить того, кого мы знаем и с кем живем, так же, как и того, кого мы не видели никогда и не знаем».

Таково учение как ветхозавестных, так и новозаветных праведников, древних и новых святых о патриотизме.

Дмитрий Мельников

Патриоти́зм – любовь к отечеству – ее народу, культуре, языку, природе и историческим корням; готовность служить отечеству, укреплять, развивать и защищать его.

Христианский патриотизм заключает исполнение заповеди любви к ближнему, то есть любви к жителям своей страны как наиболее близким людям.

Патриотизм - 1) любовь, уважение к родному Отечеству, народу, культуре, литературе, языку, выраженные в желании и готовности отстаивать государственные и общественные интересы, защищать и оберегать свою Отчизну, способствовать приумножению её духовных богатств. Кроме того патриотизм проявляется в умении радоваться отечественным достижениям, в стремлении преодолевать общие беды и трудности; 2) принципиальная политическая позиция, основанная на чувстве долга и ответственности перед Отечеством.

Есть ли что-нибудь общее между здравым патриотизмом и уранополитизмом?

По большому счёту учение об уранополитезме строится на положении о необходимости предпочтения верующими Небесного Отечества земному.

В наиболее крайних формах уранополитизм сводится к тому, что поскольку христианин стремится в Царство Небесное, постольку не должен и даже не вправе предпочитать прочим народам и государствам свой народ, свою родную страну. При этом, подразумевается, что данное требование носит безусловный характер, покрывает все обстоятельства, распространяется на все времена.

Как умеренный, так и крайне выраженный уранополитизм опирается на слова Иисуса Христа, запрещавшего служить двум Господам (), и Его же призыв собирать сокровища на небесах (). Кроме сильным доводом в пользу уранополитизма считается предупреждение апостола Иакова, что «Человек с двоящимися мыслями нетверд во всех путях своих» (), а также прямое указание апостола Павла о том, что верующие суть странники и пришельцы на земле (). (см.: ).

Что можно на это возразить? Христианин и действительно должен думать о Царствии Божьем, и предпочитать его всем царствам мира сего. Он не должен служить «двум богам» (см.:). Однако это не означает, что живя на земле, человек не вправе испытывать особое чувство к своему народу, родному Отечеству. Речь, главным образом, здесь идёт о другом: об опасности и губительности стремления человека к земным благам в ущерб Небесным. Ведь блага мира сего часто служат для человека препятствием на пути восхождения к Богу, носят временный характер, а стремление к Небу есть стремление к вечной жизни в союзе с Богом и Его святыми, к непрестанной радости и блаженству.

Примеры заботы о близких, о родственниках, наконец, о своём народе встречаются в Священном Писании и Предании Церкви неоднократно.

Со времен Ветхого Завета Бог учил представителей израильского народа относиться друг к другу как к братьям. И это было связано не только с тем, что всех их объединяла общая вера. Ведь по закону особые отношения связывали людей даже и внутри каждого из двенадцати колен, хотя все они были призваны исповедовать одну и ту же веру.

Господь Иисус Христос показал в притче о блудном сыне, насколько трудно жить человеку, оторванному от корней, от родного дома. Здравый патриотизм как раз и подразумевает любовь к Родине как к своему дому, разве что понимаемому шире.

Любовь к своему народу, конечно же, не должна трактоваться как нелюбовь или, что хуже, ненависть к другим нациям. Кроме того патриотизм не должен сопровождаться горделивым превозношением какой-либо нации над другой. Такое превозношение способно привести к национализму или даже нацизму. В этом отношении апостол Павел дал совершенно ясную установку, сказав, что для облекшихся во Христа: «нет ни Еллина, ни Иудея» ().

II.3. Христианский патриотизм одновременно проявляется по отношению к нации как этнической общности и как общности граждан государства. Православный христианин призван любить свое отечество, имеющее территориальное измерение, и своих братьев по крови, живущих по всему миру. Такая любовь является одним из способов исполнения заповеди Божией о любви к ближнему, что включает любовь к своей семье, соплеменникам и согражданам.

Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание. Когда нация, гражданская или этническая, является полностью или по преимуществу моноконфессиональным православным сообществом, она в некотором смысле может восприниматься как единая община веры – православный народ.

П.4. В то же время национальные чувства могут стать причиной греховных явлений, таких как агрессивный национализм, ксенофобия, национальная исключительность, межэтническая вражда. В своем крайнем выражении эти явления нередко приводят к ограничению прав личностей и народов, войнам и иным проявлениям насилия.
Православной этике противоречит деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Тем более несогласны с Православием учения, которые ставят нацию на место Бога или низводят веру до одного из аспектов национального самосознания.

Противостоя таким греховным явлениям, Православная осуществляет миссию примирения между вовлеченными во вражду нациями и их представителями. Так, в ходе межэтнических конфликтов она не выступает на чьей-либо стороне, за исключением случаев явной агрессии или несправедливости, проявляемой одной из сторон.

«Патриотизм, несомненно, актуален. Это чувство, которое делает народ и каждого человека ответственным за жизнь страны. Без патриотизма нет такой ответственности. Если я не думаю о своём народе, то у меня нет дома, нет корней. Потому что дом – это не только комфорт, это ещё и ответственность за порядок в нем, это ответственность за детей, которые живут в этом доме. Человек без патриотизма, по сути, не имеет своей страны. А «человек мира» это то же самое, что бездомный человек.

Вспомним евангельскую притчу о блудном сыне. Юноша ушёл из дома, а потом вернулся, и отец его простил, принял с любовью. Обычно в этой притче обращают внимание на то, как поступил отец, принявший блудного сына. Но нельзя забывать и о том, что сын, поскитавшись по миру, вернулся в свой дом, потому что для человека невозможно жить без своих устоев и корней.

<…>Мне кажется, что чувство любви к собственному народу столь же естественно для человека, как и чувство любви к Богу. Его можно исказить. И человечество на протяжении своей истории не раз искажало чувство, вложенное Богом. Но оно есть.
И здесь ещё одно очень важно. Чувство патриотизма ни в коем случае нельзя смешивать с чувством враждебности к другим народам. Патриотизм в этом смысле созвучен Православию. Одна из самых главных заповедей христианства: не делай другому то, что ты не хочешь, чтобы делали тебе. Или как это звучит в православном вероучении словами : спасись сам, стяжи мирен дух, и тысячи вокруг тебя спасутся. То же самое патриотизм. Не разрушай у других, а созидай у себя. Тогда и другие будут относиться к тебе с уважением. Я думаю, что сегодня у нас это основная задача патриотов: созидание собственной страны».
Патриарх Алексий II

Для меня патриотизм - это не только любовь к той земле, где ты родился, к народу, в котором рос и был воспитан. Ведь, как хорошо показала наша история, народ может предать и землю, и свою собственную душу. Патриотизм - это прежде всего верность Божественному замыслу о твоей земле и о твоем народе. Ради этого не жаль и душу положить, потому что тем самым утверждается правда Божия на земле. А вот для того, чтобы понять этот замысел, действительно нужно очень сильно любить свой народ - но по-честному, непредвзято; любить и знать свою историю, жить ценностями, определяющими дух народа.
Патриарх Кирилл

«Человек, который любит свою страну за её мощь, всегда подобен ненадёжному поклоннику, мужчине, который любит женщину за её деньги».
Гилберт Кийт Честертон

Современные светские и церковные либералы и модернисты категорически отказываются от понятия «патриотизм» и воспринимают его только в негативном свете. Между тем это важный аспект мировоззрения русских православных людей. Этому посвящен доклад протоиерея Олега Стеняева , прочитанный им в 2007 году в храме МГУ во имя святой мученицы Татианы, который мы предлагаем вниманию читателей.

Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою.
(Откр.21:24).

Что само Священное Писание говорит о патриотизме? Совместимы ли эти понятия: христианство и патриотизм ?

Слово Божие учит нас, что есть пять естественных начал жизни, созданных рукою Бога. Это: Личность; Семья; Нация; Царство и Церковь. Чтобы личность была цельной, должна быть цельная семья; чтобы государство было действительно сильным, должно быть национальное самосознание, должно быть державное самосознание, должно быть православное воцерковление.

Личность создана Богом. Сказано: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2: 7). Человек ответственен пред Создателем за свою душу. Сказано: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16: 26). Ответственен человек пред Богом и за сохранность своего собственного тела. Сказано: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм - вы» (1 Кор. 3: 17). Грех самоубийства всегда почитался самым страшным преступлением против веры в Божественное Милосердие. Уныние есть один из семи смертных грехов. Вся совокупность человека призывается Творцом к чистоте и святости. Сказано: «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух, и душа, и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие» (1 Фес. 5: 23). И прославлять Бога - то есть быть православными - мы должны не только в духе, но и в теле нашем. Читай: «Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6: 20). Пренебрежительное (полухлыстовское) отношение к целокупности человеческого бытия опасно и недостойно имени православного христианина.

Семья учреждена Богом. Написано: «И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2: 18). Человек лично ответственен пред Богом за дом свой. Сказано: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5: 8). Именно семья в наше время подвергается сатанинским нападкам со стороны как неумеренных ревнителей безбрачия (с их хлыстовским призывом: «Женатые разженитесь, а неженатые не женитесь»), так и сторонников так называемого «планирования семьи». Именно к таковым относятся слова из Писания: «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил…» (1 Тим. 4: 1-3). Семья не может являться препятствием для духовного роста, ибо Само Слово Божие почитает семью быть «домашнею… церковью» (1 Кор. 16: 19). Да и сама первая (по времени ниспослания) заповедь, данная роду человеческому еще в Раю, призывает к браку. Сказано: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте» (Быт. 1: 27-28). Нации не нужна апология импотенции и извращения «под видом благоговения» (Правило святых Апостол, 5-е). Подлинное монашеское воздержание возможно для немногих: «Кто может вместить, да вместит!» (Мф. 19: 12). Напротив, нужно здоровое библейски выверенное православное учение о браке, емко выраженное в следующих словах из Писания: «Соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит» (1 Кор. 7: 27-28).

Нация есть граница ответственности, очерченная рукою Бога

Нация есть третье естественное начало жизни, созданное Богом. Как и все пять начал жизни человеческой, нация есть граница ответственности, очерченная рукою Бога . Созданию национальностей, как и созданию первого человека (см.: Быт. 1: 26), предшествовал Собор Святой Троицы. Сказано: «Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого» (Быт. 11: 7). В рамках отдельно взятых наций люди должны были научиться подлинному (а не ложному «вавилонскому») единству в Боге и с Богом. В этом смысле и семья, и нация есть Школа Любви . Тот человек, который любит свою собственную семью, равно как и свой собственный народ, всегда может понять проблемы и другой семьи, и другого племени. И напротив, тот, кто не сохранил своих собственных семейных и национальных устоев, бесполезен для чего-либо более высокого. Сказано: «Ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» (1 Тим. 3: 5). Известно высказывание: «Бесполезный для земного отечества бесполезен и для Небесного».

В национальном вопросе мы призваны Словом Божием и к охранительным функциям. Писание учит нас: «От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию» (Деян. 17: 26). «Пределы обитанию» суть границы этнические, расовые и политические (территориальные). Никто не имеет права самочинно нарушать их. Библейский закон о «пришельцах» должен регулировать эмиграционную и миграционную политику Русских земель.

Эгоистическая сотериология (учение о спасении) не признает ни национальных, ни расовых, ни государственных границ ответственности . Но само библейское учение о спасении никогда не рассматривает человека в отрыве от его семьи, нации и места обитания. Писание учит нас именно соборному домостроительству и противопоставляет его эгоизму субъективной религиозности. Господь наш Иисус Христос не учил нас молиться: «Отче мой», а учил нас молиться: «Отче наш» (Мф. 6: 9). Закон Божий не предлагает нам идти путем эгоистической сотериологии, а, напротив, путем соборной сотериологии. Сказано: «…ни сын твой, ни дочь твоя…» (Исх. 20: 10). Да и сам призыв ко спасению отнюдь не индивидуальное значение и назначение имеет, а скорее всего обращен к человеку как соборной единице. Сказано: «Сказали мужи те Лоту: кто у тебя есть еще здесь? зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места, ибо мы истребим сие место» (Быт. 19: 12-13).

Национальное становится религиозным, как религиозное у нас глубоко национально. Ф.М. Достоевский писал: «Русский - значит и православный»

Учение о личном спасении есть надуманная эгоистическая ловушка для ленивого типа религиозности, чуждой великоросскому пониманию соборности и святости. Преподобный Серафим Саровский учил: «Спасись сам - и вокруг тебя спасутся тысячи». Апостол Павел, чуждый эгоистической сотериологии, был « апостолом национализма» . Он действительно любил свой народ, и любил его до самозабвения, самоотрицания и даже самоотчуждения во Христе. С чувством национального самосознания он однажды воскликнул о себе: «Я… из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев» (Флп. 3: 4-5). Однажды в порыве патриотических чувств он воскликнул: «Что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим. 9: 2-3). Иными словами, он готов был сам находиться в аду, только бы знать, что родные его по плоти обрели спасение во Христе и со Христом. К такой же неэгоистической религиозности он призывает и нас словами: «Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 4: 16). А Сам Христос пришел в этот мир спасти «людей Своих от грехов их» (Мф. 1: 21), призывая апостолов идти «наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10: 6), и некогда на прошение хананеянки сказал: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф. 15: 26). Апостол Павел неоднократно подчеркивал необходимость учитывать национальный фактор. Он говорил: «Для Иудеев я был как иудей, чтобы приобрести Иудеев» (1 Кор. 9: 20). Только та проповедь будет иметь смысл, которая национально обособленна и обозначена. Только то слово принесет благословение нашему народу, которое будет русским и по смыслу, и по духовному содержанию его. Одинаково чуждые коммунистическому интернационализму и масонскому космополитизму, русские православные люди участвуют в Православном Кафолическом (Вселенском) Домостроительстве именно как члены Русской Православной Церкви, и здесь национальное становится религиозным, точно так же как и религиозное у нас глубоко национально. Ф.М. Достоевский писал: «Русский - значит и православный».

Царство есть существенная составляющая в деле Божественного Домостроительства. Сказано: «Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите» (1 Пет. 2: 17); и еще: «Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду» (Прит. 8: 15). Самодержавие установлено по Божиему соизволению. Сказано в Законе Божием: «Поставь над собою царя, которого изберет Господь, Бог твой; из среды братьев твоих поставь над собою царя; не можешь поставить над собою [царем] иноземца, который не брат тебе» (Втор. 17: 15). Есть границы ответственности по отношению к принципам незыблемости монархической власти. Сказано: «Не прикасайтесь к помазанным Моим… не делайте зла» (Пс. 104: 15).

Церковь призвана Богом освящать и преображать национальные, экономические и внутрисемейные начала жизни

Церковь есть наиболее значимая граница ответственности, очерченная рукою Бога. Церковь, наряду с семьею и личностью , есть тоже Школа Любви - Высшая Школа Любви. Церковь не знает территориальных, социальных и расовых границ: «Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3: 26-28). Но свобода бытия, дарованная нам в Церкви, не есть начало космополитизма, социального коммунизма и эмансипации. Церковь призвана Богом освящать и преображать национальные, экономические и внутрисемейные начала жизни для их более активного участия в деле созидания Царства Божия «и на земле, как на Небе» (Мф. 6: 10). Но при всем этом совершенно очевидно, что ради Христа всё можно почесть тщетою , ради превосходства во Христе и со Христом (Флп. 3: 7), ибо «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления» (1 Кор. 15: 50). Христианин должен всегда чувствовать и осознавать свою причастность к Церкви. Сказано: «Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного» (Евр. 10: 25).

Церковь есть место увещевания, но не потому, что в ней собраны разные мнения. Нет, она именно и «есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1 Тим. 3: 15). В Церкви разрешение всех вопросов - как малозначительных, так и самых острых, злободневных и судьбоносных. Сказано: «Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в церкви» (1 Кор. 6: 1-4). Церковный суд - вот насущная проблема нашей российской современности. В России существует и раввинский суд, и шариатский суд, и какой угодно, вплоть до «стрелок», где уголовники «разводят по понятиям». Православный не может судиться с православным у людей, «ничего не значащих в церкви». Требовать светского суда - «суда кесарева» (Деян. 25: 11) - мы можем только тогда, когда судимся с неверующими, язычниками или с неверными. И духовенство не имеет никакого права уклоняться от исполнения судебных обязанностей, иначе по отношению к нам могут быть применимы слова: «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа. Но вы уклонились от пути сего, для многих послужили соблазном в законе, разрушили завет Левия, говорит Господь Саваоф. За то и Я сделаю вас презренными и униженными перед всем народом, так как вы не соблюдаете путей Моих, лицеприятствуете в делах закона» (Мал. 2: 7-9).

Нам, духовным лицам, давно до лжно понять, что у нас в России есть границы ответственности и для лиц духовного звания. Сказано: «Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение» (1 Кор. 9: 16). Церкви нужны добровольцы, а не наемники. Сказано: «Живу Я! говорит Господь Бог; за то, что овцы Мои оставлены были на расхищение и без пастыря сделались овцы Мои пищею всякого зверя полевого, и пастыри Мои не искали овец Моих, и пасли пастыри самих себя, а овец Моих не пасли, - за то, пастыри, выслушайте слово Господне. Так говорит Господь Бог: вот, Я - на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их, и не дам им более пасти овец, и не будут более пастыри пасти самих себя, и исторгну овец Моих из челюстей их, и не будут они пищею их» (Иез. 34: 8-10). Ничего себе пастыри, «из челюстей» которых надо исторгать овец! Это волки! О проникновении которых в христианскую Церковь говорил еще и апостол Павел: «Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас» (Деян. 20: 29-31). «Непрестанно со слезами» молился за пастырей Русской земли преподобный Серафим Саровский, когда Господь сказал ему, что великое искушение ожидает епископов российских.

Мы все должны молиться за единство Церкви. Да будет она точно такой, как сказано в Великом Катехизисе: «Церковь Божия есть собрание всех верных Божиих, иже непоколебимую держат единую православную веру и в любви пребывают».

Как никогда Церковь и ее иерархия нужны русскому народу. Когда израильтяне выходили из Египта, они шли под управлением пророков и судий; период судий длился достаточно долго и окончился установлением теократической монархии. Прийти к возрождению православного самодержавия мы можем только чрез непосредственное церковно-клерикальное управление. Уже сейчас многие ветви российской власти в лице лучших своих представителей осознают, что единственная по-настоящему легитимная власть в России - это власть Патриарха. Но не всё духовенство готово к тому, чтобы встать в авангарде нации. У многих, особенно из числа старой клерикальной номенклатуры, религиозное чувство совмещено с рабским пресмыканием пред сильными мира сего. О подобных им сказано: «На кого же негодовал Он сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне? Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак, видим, что они не могли войти за неверие» (Евр. 3: 17-19). Их время прошло, и они это знают… Латинский дух, привнесенный малоросским - фактически униатским - духовенством, с его экуменическими соблазнами, жадностью к деньгам и полным отсутствием российского патриотизма, уйдет в прошлое. Русское духовенство и раньше сталкивалось с подобными проблемами и с честью преодолевало их. Судебная и законодательная власть в России должна оказаться под контролем духовных лиц - только это может возродить наше многострадальное Отечество.

Любовь в Библии означает, прежде всего, осознание границ ответственности . Сказано: «Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3: 14); и еще: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон» (Рим. 13: 8).

Плюрализм в жизни Церкви - ересь, в жизни Царства - гражданская война, в жизни нации - геноцид, в жизни семьи - блуд

Итак, Личность , Семья , Нация , Царство и Церковь есть суть границы ответственности, очерченные рукою Бога. И именно их и стремится нарушить и попрать диавол. Лукавый не является творцом, и зло, следовательно, не бытийно. Диавол, «взяв повод от заповеди», производит в нас «всякое пожелание: ибо без закона грех мертв» (Рим. 7: 8). Его задача - прежде всего извратить естественные начала жизни. И его оружие - плюрализм. Плюрализм в жизни Церкви - ересь, в жизни Царства - гражданская война, революция и мятеж; в жизни нации - геноцид, в жизни семьи - блуд, а в жизни личности - шизофрения. Цельный человек живет интересами Семьи, своей Нации, Царства и Церкви. И в этом и заключается целокупность его бытия (цельность Личности).

Современные политические соблазны - это идеология коммунизма, национал-социализма и демократического либерализма . Эти три оскала апостасийного времени пытаются расшатать и опрокинуть Россию. Они одинаково чужды православному политическому самосознанию.

Коммунизм : его апокалипсический символ - зверь багряный (Откр. 17: 3). Как идеология безбожия, коммунистическое мировоззрение может рассматриваться как род психического помешательства. Сказано: «Сказал безумец в сердце своем: “нет Бога”. Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро» (Пс. 13: 1). Атеизм - начало безнравственности и крайних форм нечестия (как осквернение и разрушение естественных начал жизни). Сказано: «В надмении своем нечестивый пренебрегает Господа: “не взыщет”; во всех помыслах его: “нет Бога!”» (Пс. 9: 25).

Национал-социализм - оскорбительное для Бога движение. Его апокалипсический символ - дракон (Откр. 12:14). Подрывает основы библейского откровения. Всецело зиждется на идеях Дарвина, Ницше и Талмуда. Вера национал-социалистов в эволюцию, евгенику и культ «сверхчеловека» позволяет классифицировать их как секту сатанинской направленности. Их учение о расовом превосходстве одного народа над другим не выдерживает библейской критики и является прямым продуктом ложного неоиудейского учения о преимуществах крови. В известном хасидском трактате сказано: «Души неевреев происходят от остальных, совершенно нечистых “клипот”, в которых нет добра совершенно… И все добро, что творят язычники, творят они лишь ради себя». И как комментирует Гмара выражение «Милосердие народов - грех»: «Все справедливые и милосердные деяния народов мира совершаются лишь из тщеславия» (Шнеур-Залман , раби из города Ляды. Ликутей Амарим (Тания) / Под общ. ред. проф. Г. Брановера. Иерусалим, 1999. С. 45). Как подобные словеса перекликаются с сатанинскими пассажами из «Майн Кампф» Адольфа Гитлера!

Религия древних евреев не знала такого учения. Ветхозаветная традиция не знает и самого понятия нации . «Еврей» в библейском понимании - это член религиозной общины Авраама, что согласуется и с новозаветным пониманием этого слова. Сказано: «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога» (Рим. 2: 28-29). Писание уравнивает в глазах Создателя весь «род человеческий», произошедший «от одной крови» (Деян. 17: 26) праотца нашего Адама. Любое учение о «полулюдях» или «недочеловеках» есть проявление полного духовного невежества и крайне опасных для общества уголовных наклонностей. И не важно, кем и где говорятся или говорились подобные безумные слова - в еврейском Кнессете или немецком Рейхстаге, в московском Кремле или православном храме, мечети или синагоге. Сказано: «Этот путь их есть безумие их, хотя последующие за ними одобряют мнение их» (Пс. 48: 14).

Демократический либерализм есть опасное политическое безволие, подчиненное инстинктам толпы. Его апокалипсический символ - лжепророк (Откр. 16: 13). Писание категорично осуждает безответственных демократов и решительно рекомендует дистанцироваться от них. Сказано: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7: 13-14). Идеи либерализма в его крайних проявлениях несут полное нравственное и моральное разложение обществу. Опасность демократических предвыборных технологий - приход к власти случайных людей, проходимцев и шарлатанов. Этот строй наиболее способствует росту коррупции, воровства и преступности. Растет число беспризорных детей при живых родителях, растет проституция и наркомания.

Апокалипсис учит, что три ипостаси диавола - коммунизм, национал-социализм и демократизм - объединятся перед последней схваткой между силами добра и зла. Сказано: «И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: это - бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя» (Откр. 16: 13-14). Теперь Россию хотят завлечь или в объятия идеологий Мордки Маркса, или идеологий Адика Гитлера с компанией, или идеологий дядюшки Сэма.

Когда мы говорим: «Я буду защищать эти святыни, потому что это святыни моей нации», мы останавливаем врага

Преодолевая чуждые нам соблазны и заблуждения, мы должны идти путем самобытным, исконным, отечественным и трем новомодным соблазнам противостоять, вновь и вновь провозглашая и утверждая принципы Православия, Самодержавия и Национальности. И не думайте, что линия духовной брани проходит между разными движениями, - она проходит по нашим сердцам. И там, где мы говорим: «Я не буду грешить, потому что я русский», и там, где мы говорим: «Я буду защищать эти святыни, потому что это святыни моей нации», мы останавливаем врага в своем сердце, мы останавливаем врага на своей земле, мы действительно осуществляем брань, о которой святой апостол Павел говорил: «…потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6: 12).

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II говорил: «Патриотизм, несомненно, актуален. Это чувство, которое делает народ и каждого человека ответственным за жизнь страны. Без патриотизма нет такой ответственности. Если я не думаю о своем народе, то у меня нет дома, нет корней. Потому что дом - это не только комфорт, это еще и ответственность за порядок в нем, это ответственность за детей, которые живут в этом доме».
В начале XX века священномученик протоиерей Иоанн (Восторгов) взывал к своим соотечественникам: «Для того ли Промысл Божий вызвал к бытию Россию, поставил ее на рубеже двух миров и положив пред ней великое мировое призвание, чтоб она, перестав быть сама собою, исчезла с лица земли и изменила богоданному призванию? Для того ли Господь приобщил ее к Церкви Своей и духовное небо ее украсил сонмом равноангельских подвижников, чтобы все это погибло пред разливом безбожия и иноверия? Для того ли святые русские трудились над духовною нивой нашею, засевали ее пшеницею чистого благочестия, поливали потом, слезами и кровью, обвеяли молитвами, являлись по смерти из-за могил своих, оставили храмы, обители, свои мощи и свои чудеса, - чтобы поздние потомки, изжившие, обезумевшие, поддавшиеся соблазну лукавых слов презренного злата, все это свели в ничто? Жив Господь наш, и жива Церковь Его, и жива Русь святая! Миллионы сынов ее не преклонили и не преклонят колен своих пред Ваалом, их ни запугать, ни закупить, ни обмануть врагам России».

Фото: президиум поместного собора 1917-1918 гг

Последние годы окрасили нашу действительность в густые патриотические тона. Без них не мыслится сколько-нибудь уверенного завтра. Либерально-глобалистские рецепты уже мало у кого вызывают энтузиазм. В моде исконные «одежды», собственные силы, традиции и т.д. Поощряемые сверху, они выглядят закономерной реакцией на «прогресс» в космополитическом духе. Поэтому представляется нелишним напомнить, как прежде власти поднимали на щит патриотическую доктрину.

Что касается ХVIII столетия, то говорить о национальных приоритетах следует с большими оговорками. Европеизировавшийся российский истеблишмент в принципе не интересовался коренным населением, относясь к нему примерно так же патриотично, как английские колонизаторы к индийцам. Забота о подданных ограничивалась поддержанием их трудовых кондиций для выколачивания доходов.

Первые десятилетия ХIХ века знаменовались новыми всходами на патриотической ниве. Конечно, этому способствовали победоносные итоги Отечественной войны 1812 года. Народ встал на защиту империи, что заметно взбодрило правящую прослойку. Но не менее определяющую роль сыграло и модное течение общественной мысли - немецкий романтизм.

Он дал жизнь научным школам, приступившим к изучению национальных историй, языков, быта, традиций и т.д. Тем самым романтики утверждали самоидентификацию государств и народов. Поэтому их творчество оказалось востребовано властями, оценившими перспективность изысканий не только с научной стороны. Ряд германских государств, в первую очередь Пруссия, взяв на вооружение взгляды романтизма, поставили в центр идеологической архитектуры идею нации, которая с помощью церкви сплачивается вокруг монарха.

Мысль выглядеть не просто правителем, а «отцом народа» не могла оставить равнодушным Николая I, особенно в свете его комплексов, связанных с восстанием аристократов-декабристов. Император решил апробировать новые форматы на российской почве, тем более что главный пропагандист той поры - министр просвещения граф Сергей Уваров - слыл давним поклонником немецкой романтической школы, упаковав ее идеи в триаду «православие, самодержавие, народность».

На практике это вылилось в так называемый квасной патриотизм - взаимную любовь власти и мужика через православие в его синодальном облике. Любая мысль, любое действие оценивались сквозь эту призму. Литературу, печатные издания заполнили произведения, публикации, претендовавшие на эталон народности. Авторы обратились к изображению настоящего русского человека с его приверженностью царю-помазаннику и православной церкви.

Был открыт поход за чистоту всего отечественного. Поборники народности требовали возврата «говора разумных мужичков наших», избавления от французского слога на русский манер. Даже творчество Александра Пушкина признавалось вредным, не отвечающим народному духу. Наиболее бдительные предостерегали от увлечения поэтом, уверяя: если в России оказалось бы больше таких Пушкиных, то она попросту погибла бы.

Романтические взгляды вдохновляли не только государственных мужей, но и послужили импульсом такого общественного движения, как славянофильство. Его идеологи: Александр Хомяков, братья Киреевские, братья Аксаковы и др. - обнаружили в народе, в церкви эстетический источник. Просветительство отторгали, утверждая, что оно чуждо истинной России.

Тем не менее Николай I сторонился этих интеллектуалов, предпочитая более привычные бюрократические механизмы. Можно сказать, что славянофилы оказались своего рода конкурентами в воплощении «православия, самодержавия, народности». Настораживало власть и подчеркнуто негативное отношение к Петру I. Вспомним публичные страдания Петра Киреевского по поводу своего имени, данного ему родителями, череду анафем Константина Аксакова основателю Российской империи и т.д.

Однако, несмотря на эти шероховатости, славянофилы и не мыслили себя вне рамок уваровской доктрины, утверждая, что со времен Киевской Руси народ беззаветно верен и православию, и самодержавию. Знания о низах, их религиозных предпочтениях носили главным образом теоретический характер, в чем и заключалась ахиллесова пята дворянского высшего света.

Неожиданным оказалось препятствие, не просто мешавшее изображать единение нации, а делавшее это единение в принципе неосуществимым. Речь о расколе, заряженном неприятием синодальной церкви, помещиков и интеллигенции - «барских сынков». Оборотной стороной патриотического официоза явились николаевские гонения на староверов.

Власти демонстрировали, что видят в них отщепенцев, с коими следует поступать предельно жестко. В свою очередь славянофилы осмысляли церковный раскол по-европейски, то есть как размежевание православия с католицизмом. Конфликт же внутри русского религиозного сознания оставался на периферии их интересов. РПЦ неизменно рассматривалась альфой и омегой патриотизма, своего рода идентификатором русскости.

1917 год поставил крест на этой идиллии. В жизнь ворвалась интернациональная доктрина с ее марксистскими корнями. Захватившая власть большевистская «гвардия» уподобляла Россию вязанке хвороста для разжигания мировой революции. Такой взгляд на большевизм стал фирменным знаком патриотов уварово-славянофильской закваски.

Но обличительный угар не отвечал на серьезный вопрос: почему же с легкостью обрушилась «истинно народная» церковь? Как справедливо заметил писатель Леонид Леонов, что с ватиканским орешком, случись там подобная заварушка, уж не так-то легко справились бы большевики. Верх наивности считать революционный обвал случайным вывихом истории или злым умыслом кучки инородцев. Такие объяснения - следствие обывательских представлений.

Об опасности упрощенных трактовок говорил известный мыслитель Николай Бердяев, призывавший переоценить воспетую до революции народную тягу к церкви. Повторять подобное, подчеркивал Бердяев, страшное заблуждение. Произошедший коллапс дал все основания распрощаться с иллюзией, будто существует одна русская нация. После случившегося подобное мнение выглядело не более чем предрассудком.

Однако эти справедливые предостережения до сего дня не возымели действия. Наследники славянофилов, черносотенцев всех мастей продолжают соотносить русский патриотизм исключительно с собой. Не желают видеть, признавать, как с середины 1930‑х таяли миражи мировой революции, как во внутрипартийной борьбе сформировался облик нового большевизма. А с ним наступает и реабилитация патриотизма, ставшего центральным элементом идеологической архитектуры.

Русский народ провозглашался самым передовым в мире, объявлялся «старшим среди равных», которым гордятся, как старшими братьями. Именно русские возглавили освобождение, совершили Октябрьскую революцию и открыли другим народам новые горизонты. Карл Маркс после такого вольного обращения с его теоретическим наследием перевернулся бы в гробу.

Перед нами совершенно новое издание марксизма, где канон о мировой революции отодвинут далеко на задний план, уступив место патриотическому концепту. Ни один народ мира не может встать вровень с великим и передовым русским народом, который обладает бесценной культурой и героическим прошлым. Согласимся: о возведении подобных патриотических воззрений в ранг государственной политики в свое время не могли мечтать и такие апологеты патриотизма, как Михаил Катков и Константин Победоносцев.

При царском самодержавии никто не позволил бы им развернуться во всю патриотическую удаль. А при Сталине мощно спрессованная патриотическая доктрина обрела явь! Для нынешних штатных патриотов признание такой трансформации большевизма - гибельно. За этим последует уточнение их идентификации, «родословной», что чревато рядом вопросов, от коих они до сего дня старательно увертываются.

Под давлением окажется РПЦ, несущая конструкция этого «русского» патриотизма. Неудобный для него национальный расцвет времен СССР свидетельствует, что именно выходцы из коренных великорусских регионов жаждали окончательно и бесповоротно разобраться с церковью. Причем пришедшие на смену ленинской гвардии руководствовались не марксистскими истинами, а национальной идентификацией: русское - это лучшее и передовое.

В их системе ценностей интернационалистические мотивы занимали подчиненное место, лишь подкрепляя осознание собственной исключительности. Получается, для этих коренных русских людей национальное возрождение не связывалось с РПЦ! Потому-то воспевание русского народа сопровождалось сносом церкви, превзошедшим гонения периода Гражданской войны.

Очевидно, коммунисты из рабоче-крестьянских низов считали ее не только не своей (что естественно), но и в принципе чуждой подлинно русскому духу. Иначе говоря, мы сталкиваемся с явлением, когда национальный ренессанс в «большевистских одеждах» выразил иную традицию, издавна существовавшую в народных слоях. Подчеркнем, сугубо патриотическую, но не церковную.

Отсюда следует, что понятие «русский патриотизм» имеет более сложную природу, чем это представляется нынешним почвенникам, не мыслящим его без РПЦ. Выяснение того, в чем же именно он выражается, - дело нашего ближайшего будущего.