Ложные тревоги спрн. Ложная тревога
Первые десятилетия независимой истории Кувейта прошли под знаком постоянных претензий со стороны северного соседа – Ирака. Закончилось всё это широко известными событиями 1990–1991 года, вторжением Ирака в Кувейт и последующим разгромом его армии международной коалицией в ходе операции «Буря в пустыне» . А самый первый и гораздо менее известный кризис между соседями разразился всего через несколько недель после провозглашения независимости Кувейта, в 1961 году.
От жемчуга к нефти
В январе 1899 года – за десятилетия до того, как в тех краях нашли нефть – шейх Кувейта Мубарак ас-Сабах подписал соглашение с Великобританией. Британцы гарантировали безопасность и целостность владений шейха и выплачивали ему ежегодно субсидию в 15 тысяч индийских рупий. Над экономикой Кувейта в те далёкие годы висело «сырьевое проклятие» в виде жемчуга.
После вступления турок в Первую мировую британцы объявили Кувейт «самостоятельным шейхством под британским протекторатом». А в 1938 году британцы в Кувейте нашли нефть, которая и заменила в качестве «сырьевого проклятия» жемчуг, цены на который рухнули после изобретения искусственного жемчуга в 20-е годы.
Добыча нефти в Кувейте, начало 60-х годов
К 1960 году Британия получала 40% своей нефти из Кувейта.
Процесс деколонизации Кувейта выглядел вполне спокойным. Но имелось одно «но» в лице большого северного соседа. Ирак считал Кувейт исконно иракской землёй на том основании, что в османскую эпоху его территория входила в состав вилайета Басра, административный центр которой, в свою очередь, теперь принадлежал Ираку.
Ещё вполне пробританский премьер-министр Ирака Нури Саид регулярно поднимал вопрос о «возвращении» Кувейта. Данную позицию не изменила и революция 1958 года, только теперь в Багдаде власть была антибританской.
Иракская угроза и независимость
8 июня 1959 года британский премьер-министр Макмиллан издал распоряжение о подготовке плана операции по защите Кувейта. План, получивший название «Вантидж» (что означает в данном контексте «преимущество», «выгодное положение» или «командная высота»), был окончательно согласован в ноябре 1960-го. Самой важной частью плана была оценка времени, которое потребуется для развёртывания британских войск для защиты Кувейта. По мнению авторов, четырёх дней должно было хватить. То есть для организации успешной обороны предупреждение о вторжении должно было быть получено британцами за 4 дня до его начала.
В марте 1961 года британский Объединённый разведывательный комитет (ОРК) представил новый доклад. Подробно описав плачевное состояние иракской армии, где в самом разгаре был переход с британского на советское вооружение на фоне непрерывных заговоров и чисток от «неблагонадёжных», разведчики пришли к выводу, что иракская армия способна только на поддержание внутренней безопасности. Таким образом, вероятность силовых действий Ирака против Кувейта оценивалась как стремящаяся к нулю.
После такого доклада британский МИД форсировал подготовку к провозглашению независимости Кувейта. Дабы не привлекать излишнего внимания общественности и не возбуждать ненужных дискуссий в парламенте, предоставление независимости этой ближневосточной стране провернули в крайне оригинальной форме.
Шейх Абдалла ас-Салем аль-Мубарка ас-Сабах, первый правитель независимого Кувейта
19 июня 1961 года британский политический резидент в Персидском заливе Уильям Люк и шейх Кувейта Абдалла ас-Салем аль-Мубарак ас-Сабах обменялись формальными нотами идентичного содержания, извещавшими об аннулировании англо-британского соглашения 1899 года. Так Кувейт стал независимым эмиратом, а Абдалла III – его первым эмиром.
Ирак отреагировал незамедлительно. Уже 25 июня в Багдаде президент Абдель Керим Касем выступил со страстной речью, в которой обрушился на «проклятых колонизаторов». Он заявил, что Кувейт – исконная иракская земля, и пообещал, что в ближайшее время Ирак «освободит жителей Кувейта» . Командующий сухопутными силами генерал Салех аль-Абди заверил страну, что иракская армия в любой момент готова выполнить приказ президента и «восстановить единство нашей страны» .
Британцы немедленно отреагировали на угрожающие заявления из Багдада. На следующий день главнокомандующий британскими силами на Среднем Востоке маршал авиации Чарлз Элворти привёл подчинённые силы в состояние повышенной боеготовности.
Лондон принимает решение
Решение о дальнейших действиях зависело от информации из британского посольства в Багдаде. А с информацией в посольстве было туго. Никаких агентурных источников у него не имелось, «питалось» посольство только слухами, циркулировавшими в Багдаде.
Президент Ирака Абдель Керим Касем, «сумасшедший багдадский диктатор, дубль первый»
Ходили слухи, что к главному национальному празднику – Дню Революции 14 июля – «Кувейт будет наш». Что сотрудников минфина срочно отозвали из отпусков, чтобы подготовить новый проект госбюджета на будущий год – уже с учётом включения Кувейта. Наконец, британский военный атташе, проведя вечер за парой-тройкой стопок виски с крупным чиновником с железной дороги, узнал, что куда-то на юг из Багдада везут танки.
27 июня вся эта информация из источников «а ещё на багдадском базаре сказывают…» была представлена послом Хэмфри Тревельяном в Лондон. Вывод посла гласил, что Ирак концентрирует в районе Басры 15-ю отдельную пехотную бригаду и 4-ю танковую дивизию и намерен атаковать Кувейт до 14 июля.
В 7 часов вечера 29 июня премьер-министр Макмиллан собрал военный кабинет. Решено было начать подготовку к операции «Преимущество». Начальник штаба обороны лорд Маунтбеттен направил соответствующие директивы Средневосточному командованию. Саму операцию решено было начать только после получения официальной просьбы Кувейта и согласия США. Министр иностранных дел Дуглас-Хьюм направил соответствующие послания политическому агенту в Кувейте Джону Ричмонду и госсекретарю США Дину Раску.
Агент Ричмонд, похоже, переусердствовал, создавая в воображении эмира Абдаллы картину орд сотен иракских Т-34 и Т-54, катящих по пустыне к границе его страны. В результате в третьем часу ночи 30 июня премьер-министр Макмиллан получил совершенно паническое послание кувейтского эмира, заклинавшего его, в соответствии со статьёй 4 ноты о независимости, оказать ему военную помощь. В ином случае, утверждал эмир, если в течение нескольких часов в Кувейт не прибудут британские войска, ему придётся бежать из страны. Схожие послания были получены в Эр-Рияде и Аммане, а в Совбез ООН отправилась жалоба на Ирак.
Совет национальной безопасности (СНБ) США собрался обсудить послание Дуглас-Хьюма вечером 29 июня (по вашингтонскому времени – в Лондоне уже было утро следующего дня). Президент Кеннеди заявил о большом экономическом значении Кувейта для всего Свободного мира, так что было решено британцам помочь. Госсекретарь Раск направил ответное послание Дуглас-Хьюму, где заверил его в том, что США окажет в данном вопросе Британии «полную политическую и логистическую поддержку».
По получении телеграммы из Вашингтона, в три часа дня 30 июня, в Лондоне собрался военный кабинет, принявший решение о начале операции «Преимущество».
Военная машина заработала
На рассвете 29 июня десантный вертолётоносец «Булварк» покинул пакистанский порт Карачи и взял курс на Кувейт. Этот лёгкий авианосец класса «Центавр» после переоборудования с 1960-го был кораблём Королевской морской пехоты.
Десантный вертолётоносец «Булварк» в Сингапуре, начало 60-х годов
На его борту находились 42-й диверсионно-десантный батальон морпехов (42 Commando Royal Marines) и 848-я вертолётная эскадрильи Королевских ВМС Великобритании. В тот же день в Бахрейн перелетели истребители «Хантер» 8-й и 208-й эскадрилий Королевских ВВС из Адена и Кении.
«Хантер» 8-й эскадрильи Королевских ВВС на аэродроме в Шардже, начало 60-х годов
30 июня «Хантеры» из Бахрейна начали облёты территории Кувейта. В Бахрейн также перебазировались два морских разведчика «Шеклтон» 37-й эскадрильи с базы в Шардже. Персонал 24-й бригады начал перебрасывается из Кении в Бахрейн транспортными самолётами «Аргонавт» и «Комет». К перевозке была привлечена и 3-я эскадрильи Королевских ВВС Родезии .
Также, в соответствии с первоначальным планом, в последний день июня с базы в Акротири (Кипр) в зону намечающегося конфликта должен был быть переброшен 2-й батальон парашютного полка (причём существовали варианты плана с его десантированием прямо на позиции около иракской границы).
Парашютисты готовятся к переброске на базе в Акротири
Но переброска этого подразделения была задержана из-за отказа Турции предоставить воздушное пространство для пролёта военно-транспортных самолётов.
Британцы прибывают
Утром 1 июля 1961 года к берегам Кувейта подошёл вертолётоносец «Булварк» в сопровождении трёх фрегатов. В 11:30, несмотря на бушевавшую с утра песчаную бурю, рота «Чарли» морпехов была переброшена вертолётами «Вирвайлд» на недостроенный аэродром в Эль-Фарвании.
Британские морпехи прибывают в Кувейт
Одним из взводов морпехов командовал 20-летний лейтенант Пэдди Эшдаун, в будущем известный политик и дипломат, занимавший в начале XXI века пост верховного представителя по Боснии и Герцеговине.
После того как морпехи подготовили аэродром (на нём не было даже радара), на него перелетели «Хантеры» из Бахрейна. Оборудованного порта для высадки в Кувейте тоже не было, морпехи, разведав побережье на вертолётах, обнаружили удобную бухту севернее столицы.
2 июля в Кувейт были переброшены 45-й диверсионно-десантный батальон морпехов (45 Commando Royal Marines) из Адена и две роты 2-го батальона Колдстримской гвардии из Бахрейна. Десантный корабль «Страйкер» высадил на берег эскадрон «Чарли» 3-го карабинёрского (принца Уэльского драгунская гвардия) полка с танками «Центурион». Из Кении прибыло руководство операции – бригадир Дерек Хорсфорд со штабом 24-й бригады разместились на аэродроме.
В ночь на 3 июля морпехи при поддержке танков выдвинулись на север и заняли позиции на гребне Мутла в 40 километрах севернее столицы и в 8 километрах от иракской границы. Путь иракцам на Кувейт был перекрыт.
3 июля в Бахрейн прибыли четыре высотных фоторазведчика «Канберра ПР-7» 88-й эскадрильи с базы ВВС в Вилденрате (земля Северный Рейн-Вестфалия в Германии). Они незамедлительно начали разведывательные полёты над южной частью Ирака.
«Канберра» 88-й эскадрильи Королевских ВВС, начало 60-х годов
4 июля до Кувейта наконец-то добрались парашютисты – Турция согласилась, чтобы их перевезли гражданские «Бристоль Британия» авиакомпании «Бритиш Игл Эйрвэйс». Парашютисты заняли левый фланг линии обороны на гребне Мутла, морпехи – правый, а рота Альфа 42-го батальона выдвинулась к самой границе, перекрыв главную дорогу Басра-Кувейт.
На протяжении следующих нескольких дней в Кувейт прибыли 1-й батальон Королевских Иннискиллингских фузилёров и 1-й батальон полка короля (Манчестерский и Ливерпульский), 33-й полк полевой артиллерии, 11-й гусарский полк с броневиками «Феррет», 34-й полевой эскадрон Королевских инженеров. Численность наземной группировки была доведена до 7 тысяч человек.
Броневики «Феррет» на кувейтском берегу
Погоду в Кувейте можно было смело называть экстремальной. Стояла жара до 50 градусов, во время частых песчаных бурь видимость падала до 300 метров. Во время одной из таких бурь разбился «Хантер» 208-й эскадрильи, пилот погиб.
Обнаружились и проблемы со связью – оказалось, что Королевские ВВС используют ультракороткие волны, а Королевский Флот – дециметровые. Но главные проблемы были связаны с отсутствием радара. Их удалось разрешить только с прибытием в начале 2-й недели июля к берегам Кувейта авианосца «Викториес» во главе мощной флотской группировки из четырёх эсминцев и семи фрегатов.
Авианосец «Викториес», начало 60-х годов
Имевшийся на его борту радар с 270-километровым радиусом действия оказался для кувейтской группировки полезнее, чем палубные истребители «Си Виксен» и противолодочные самолёты «Гэнит» на его полётной палубе. С помощью радара «Викториеса» удалось, наконец, навести порядок в оживлённом воздушном движении над Кувейтом.
И что дальше?
В течение 10 дней Британии удалось сосредоточить в Кувейте и окрестностях мощную группировку наземных сил, авиации и флота. Мир был впечатлён – вот только к тому времени в полный рост встал вопрос: а ради чего?
Нет, Радио Багдада и иракская пресса исправно вели истеричную кампанию «кувейтнаш», но только никаких доказательств военной подготовки к переходу от пропаганды к действиям обнаружено не было. Несмотря на активную фоторазведку, которую вели над югом Ирака с 3 июля «Канберры», никаких иракских войск южнее Басры обнаружено не было.
5 июля посольство США в Багдаде доложило госсекретарю Раску, что «нет никаких доказательств передислокации иракских танковых частей из района Багдада». 7 июля помощник госсекретаря по ближневосточным делам Филиппс Тэлбот прямо заявил британским коллегам: очевидно, что Ирак никакой военной операции не готовил. А 8 июля премьер-министр Макмиллан признался в личном дневнике, что «Ирак на деле не планировал никакой атаки» , но выразил уверенность в оправданности британских действий.
После 14 июля, когда обещанной иракской атаки так и не состоялось, мнение, что что-то тут не так, стало господствовать в мире. Простое объяснение, что у британцев сдали нервы, никого не устраивало. Арабская пресса, а за ней и левые по всему миру, муссировали слухи, что на самом деле Британия просто использовала угрозы Касема, чтобы оккупировать Кувейт, и планирует идти походом на Багдад, чтобы свергнуть иракский режим.
Подобные мысли в завуалированной форме высказывали даже лейбористы в палате общин. Так, их лидер Хью Гейтскелл заявил премьер-министру Макмиллану:
«Надеюсь, господин премьер-министр не путает приглашение от правителя государства, с которыми нас связывают договорные обязательства, с интервенцией против правительства, которое национализировало нефтяную компанию, в которой нам принадлежал большой пакет акций».
18 июля британскому министру иностранных дел Дугласу-Хьюму пришлось признать, что нет достаточных доказательств того, что Ирак готовил вторжение в Кувейт, правда, с оговоркой:
«однако это не представляется невозможным в силу иррационального и непредсказуемого характера генерала Касема».
Выход из положения
Из сложившейся неловкой ситуации надо было как-то выходить. Благо продолжение пропагандистской кампании из Багдада, к которой добавились угрозы разрыва дипотношений со странами, признавшими Кувейт, дало в руки британцам все карты.
По их совету на второй неделе июля эмир Абдалла послал своего племянника, шейха Джабира, в турне по арабским столицам. Шейх Джабир рассказывал в Эр-Риаде, Аммане, Дамаске, Каире, Тунисе, что эмир хочет как можно скорее избавиться от британцев, но не может остаться один на один перед лицом сумасшедшего правителя Ирака, поэтому надо создать арабские силы для защиты Кувейта. Британия тоже заявляла в ООН, что готова как можно скорее покинуть Кувейт и передать дело защиты его суверенитета в руки международного сообщества – в лице ООН или Лиги арабских государств (ЛАГ).
Идея была воспринята положительно, причём её горячим сторонником оказался один из главных противников Великобритании на Ближнем Востоке, египетский президент Насер.
Карта Кувейта и южной части Ирака
20 июля Кувейт стал полноправным членом ЛАГ. 8 августа в Кувейт прибыла военная миссия ЛАГ, а 15 августа эмир Абдалла подписал с генсеком ЛАГ Абдель-Халеком Хассуной соглашение о размещении в стране «Арабских сил сдерживания». После этого началась переброска в Кувейт войск из Саудовской Аравии, Иордании, Туниса и Судана.
К тому времени британцы уже сокращали своё присутствие в стране. В конце июля Персидский залив покинул авианосец «Викториес», а в августе была отозвана авиация. Только «Канберры» продолжали разведывательные полёты до конца года.
Арабские силы оставались в Кувейте до февраля 1963-го и покинули страну после свержения в Ираке режима Касема и официального признания независимости Кувейта со стороны Багдада.
Литература :
- Helene von Bismarck. British Policy in the Persian Gulf, 1961–1968: Conceptions of Informal Empire – Palgrave Macmillan, 2013
- Jason Hillman. «A Storm in a Tea-Cup»: The Iraq-Kuwait Crisis of 1961: From Gulf Crisis to Inter-Arab Dispute – Moshe Dayan Center for Middle Eastern and African Studies, 2014
- Simon C. Smith. Britain"s Revival and Fall in the Gulf: Kuwait, Bahrain, Qatar, and the Trucial States, 1950–71 – Routledge, 2004
- Morice Snell‐Mendoza. In Defence of oil: Britain"s response to the Iraqi threat towards Kuwait, 1961 – Contemporary British History. Volume 10, Issue 3, 1996
Случай, о котором я хочу здесь рассказать, произошел в самом начале девятисотых годов.
Я в качестве помощника заменял начальника Петербургской сыскной полиции В. Г. Филиппова, находившегося в то время в отпуску.
Однажды докладывают мне, что какой-то господин желает меня видеть по срочному делу.
Просите!
В кабинет вошел молодой человек, благообразного вида, хорошо одетый. Скорбное выражение его лица меня сразу поразило; какая-то неподвижность в воспаленных глазах, морщинка печали между бровей, потрескавшиеся сухие губы - словом, такие лица мне приходилось наблюдать либо у глубоко потрясенных горем, либо у людей несколько суток подряд не спавших.
Он тяжело опустился в предложенное кресло и тотчас же заговорил:
Я приехал к вам по весьма грустному и совершенно интимному делу. У меня пропала жена. Я именно настаиваю на выражении "пропала", так как она не сбежала и не уехала от меня с кем-либо, а просто-таки исчезла в одно печальное утро.
Я удивленно поднял брови; он продолжал:
Не удивляйтесь, я сейчас вам все объясню. Конечно, о самом факте исчезновения жены не может быть секрета, об этом уже знает вся родня и немалая часть наших друзей и знакомых; но тут имеются подробности, о каковых я буду вынужден вам упомянуть, усиленно прося вас о сохранении их в тайне.
Об этом вы можете не беспокоиться. Расскажите, пожалуйста, возможно подробнее, как произошло это грустное событие, не упуская ничего, так как иной раз и несущественная на первый взгляд деталь дает ключ к искомой разгадке.
Мой посетитель, по врученной им мне карточке оказавшийся Александром Ивановичем Рыкошиным, принялся рассказывать.
Пять лет тому назад я окончил училище правоведения и начал службу в Министерстве юстиции. Разделавшись со школьной скамьей и начав свободную самостоятельную жизнь, я со свойственным молодости пылом жадно набросился на всевозможные столичные удовольствия и, строго говоря, в течение добрых трех лет, что называется, прожигал жизнь. Чуть ли не все вечера я проводил в излюбленном мною "Аквариуме", где положительно каждая собака меня знала. Однако в конце третьего года со мной случилось то, что обычно случается с людьми. Я встретил девушку моего круга, полюбил ее и вскоре женился. Тут для пользы дела я попытаюсь вам изобразить возможно точнее тип моей жены, отбрасывая, поскольку сумею, всякую к ней пристрастность. Мимочка (мою жену зовут Мария Александровна) принадлежит к тому сравнительно редкому сорту женщин, который наиболее близко подходит к моему идеалу. Воспитывалась она в Смольном институте, обожает цветы, танцы, шоколад миньон; духовной пищею ее являются по преимуществу французские романы. Она беззаботна, легкомысленна и о жизни, разумеется, не имеет ни малейшего представления. Огорчения не оставляют в ней глубокого следа.
Всегда она свежа и весела, как майское утро, и, конечно, так называемые проклятые вопросы не смущают ее покоя. Выходя замуж, она была увлечена мною со всем свойственным ей обожанием и пылом. Первые месяцы нашего супружества протекли, как и полагается, вне времени и пространства. Прошлым летом я брал отпуск, и мы совершили с ней очаровательную поездку в Крым, прожили мы там два месяца, обзавелись кое-какими новыми знакомствами, затем вернулись в Петербург, где и провели всю зиму.
В этом году я не смог взять отпуска; но, не желая оставлять Ми мочку в душном раскаленном городе, я нанял ей дачу в Новом Петергофе, куда она и переехала еще в мае месяце. Аккуратно, каждую субботу, я приезжал к ней и оставался в Петергофе до понедельника. Однако должен вам покаяться, что поведение мое по отношению жены было небезупречно. Оставшись на летнее время в Петербурге один и зажив снова, так сказать, на холостую ногу, мне захотелось тряхнуть стариной, и я снова зачастил в "Аквариум". Все шло гладко весь июнь. Как вдруг в начале июля, точнее говоря, три дня тому назад, довольно неожиданно приезжает Мимочка в город для какой-то примерки нового летнего платья и говорит мне:
Знаешь, Шура, я решила остаться до завтрашнего утра, а сегодня вечером ты свези меня в "Аквариум". Я бы хотела посмотреть, что это такое. Я так много слышала и от Фифи, и от Зизи (ее подруги по институту), что меня положительно разбирает любопытство.
Я так и подпрыгнул. Напрасно принялся я уговаривать ее, выставляя ей всякие существенные и несущественные доводы, но нужно знать мою Мимочку: чем больше противоречишь ей, тем страстнее настаивает она на своем. В результате Мимочка расплакалась, растопалась на меня ножками и поклялась отравиться, если я не исполню ее требования. Сами понимаете, что оставалось делать!
И он широко развел руками. - В результате в двенадцатом часу ночи с сжатым сердцем и Мимочкой подъезжал я к "Аквариуму". Едва мы вошли в ворота сада, как со всех сторон меня почтительно приветствовали швейцары и лакеи. Я старатель но делал удивленное лицо, отвечая на их поклоны. Мимочка на меня подозрительно покосилась и сухо сказала: "Ты, Шура, здесь словно у себя в департаменте! Все тебя знают, все тебе кланяются".
Я пробормотал нечто невнятное, что-то со ссылкою на прежние холостые времена. Мимочка промолчала. Но судьба меня решительно преследовала. На повороте какой-то аллейки, словно из-под земли, вдруг вынырнула Шурка Зверек, одна из петербургских див, и принялась меня радостно приветствовать ручкой. Мимочкины пальчики впились в мою руку. "Черт знает что такое! - сказал я громко. - Пьяна как стелька и принимает меня, очевидно, за другого". И на этот раз Мимочка удовлетворилась.
Проходя мимо открытой веранды ресторана, Мимочка непременно пожелала поужинать. Я было попытался отговорить ее, но Мимочка категорически мне заявила, что, в случае отказа, немедленно и публично разрыдается. Я, разумеется, уступил, но чтобы выиграть время, предложил ей поужинать после дивертисмента и повлек ее в так называемый "железный" театр. Тут я преследовал две цели: мне казалось, что в театре я буду более защищен от случайных встреч, а кроме того, успею в антракте сбегать в ресторан и оставить за собой столик в углу за колонной, подальше от нескромных и любопытных взоров.
Мимочка потащила меня в первый ряд, в середине которого мы и заняли места. Прижимаясь к Мимочке, я боязливо покосился направо и налево и с тоскою заметил несколько размалеванных, увы, чересчур знакомых лиц. Я, разумеется, не помню программы, не до нее мне было! Но Мимочка, впервые в жизни присутствуя в шантане, была в восторге и чуть не хлопала в ладоши. "Смотри, Шура, какая душка эта в "бебе". "Ну и бесстыжая!" - сказала она про какую-то шансонетку, пропевшую, задравши ноги, какой то куплет, вроде:
Люблю мужчин я рыжих,
Коварных и бесстыжих...
Едва дождавшись антракта, я полетел заказывать столик, рекомендовав Мимочке сидеть на месте и отнюдь одной никуда не выходить. Пробыл я недолго и вернулся к Мимочке с несколько облегченным сердцем. На мое радостное заявление, что столик оставлен, Мимочка реагировала довольно неожиданно и своеобразно:
"Вези меня сию же минуту домой, негодяй!" Не пытаясь получить объяснение и изобразив на своем лице приветливую улыбку, я кренделем подставил руку Мимочке и вышел с ней из зала. Но в этот вечер, повторяю, мне решительно не везло, словно все сговорились против меня. При выходе из сада дурак швейцар, любезно приподняв фуражку, осведомился: "Прикажете, Александр Иванович, крикнуть Михаилу?" И, не дождавшись моего ответа, завопил во всю глотку: "Михайло, подавай для Александра Ивановича!"
Обычно возивший меня лихач осадил серого в яблоках, и мы с Мимочкой тронулись. Слезам, упрекам, крикам не было конца!
Оказалось, что, едва я оставил Мимочку в театре, как справа к ней подлетела девица и сказала: "Ты, я вижу, здесь новенькая, так вот тебе мой совет: не марьяж ты этого Шурку, все равно ничего у тебя с ним не выйдет. Он тут чуть ли не каждый вечер хороводится с Шуркой Зверьком". Когда я стал оправдываться и нести какую-то ерунду, Мимочка окончательно потеряла самообладание, истерично взвизгнула и закатила мне пощечину. А тут, как на грех, вздумалось этому болвану Михаиле, слышавшему одним ухом нашу ссору, выразить мне вдруг свои дурацкие соболезнования.
Повернувшись вполоборота и покачав головой, он выпалил: "Эх, Ляксандра Иванович, много мы с вами за это время бабья разного поперевозили, а эдакой ядовитой еще ни разу не попадалось!"
Трудно передать то состояние, в котором я довез Мимочку до дому. Дома истерики, крики, слезы продолжались до позднего утра; наконец, Мимочка, обессилев, как показалось мне, уснула. Я, чуть дыша, вышел из комнаты, прошел к себе, разделся и, с наслаждением опустившись в ванну, принялся обдумывать свое пиковое положение. Но сколько я ни думал, ничего утешительного не приходило на ум. "Черт знает что такое! - бормотал я. - Ведь осенила же Архимеда гениальная мысль в ванне, неужели же я не разрешу удовлетворительно столь обычного житейского казуса?!"
Увы, кроме банального приема, практиковавшегося еще нашими дедами в подобных случаях, я ничего изобрести не мог. Короче говоря, я решил отправиться к Фаберже и купить Мимочке давно нравившееся ей кольцо. Одевшись, не торопясь, я на цыпочках прошел в прихожую и вышел на лестницу. Но каково было мое удивление, когда швейцар Иван, здороваясь со мной, сказал: "А барыня минут десять тому назад как вышли-с!" - "Куда вышли?"
- "Не могу знать, сели на извозчика с чемоданчиком в руках и уехали-с".
Как сумасшедший, вбежал я обратно в квартиру и убедился в Мимочкином отсутствии. Прислуге она ничего не сказала и распоряжений никаких не оставила.
Первой моей мыслью было, что Мимочка отправилась в Петергоф, и я полетел на Балтийский вокзал. Но, продежурив на нем больше часу и пропустив три поезда, я Мимочки не заметил. Тут же с вокзала я позвонил по телефону и на Петергофскую дачу, и к себе на квартиру, но результаты были те же. Я кинулся ко всем знакомым, но никто не видал Мимочки. Побывал я в Царском, Павловске, Гатчине и Ораниенбауме, словом, у всех тех, куда, по моему мнению, могла скрыться Мимочка, но нигде ее не было.
Наконец, я послал телеграмму в Новгородскую губернию, в имение ее родителей, и вместо ответа, сегодня утром, ко мне пожаловали приехавшие оттуда мои тесть и теща. Им пришлось вкратце и по секрету рассказать о нашей эскападе в "Аквариум". Горе стариков не поддается описанию, а так как характер моей тещи оставляет желать многого, то в результате, назвав меня мальчишкой, ослом и убийцей, она немедленно направила меня к вам. Впрочем, по всей вероятности, вы увидите их обоих сегодня же, и я заранее прошу вас меня извинить за те неприятные минуты, что, конечно, доставит вам эта потрясенная и невыдержанная женщина...
Начались поиски Мимочки, был обшарен весь Петроград, запрошен Московский адресный стол, но следов никаких. Конечно, Мимочка не рисовалась мне натурой героической, и я не предполагал самоубийства, но тем не менее все трупы молодых женщин, извлеченных за это время из Невы, Фонтанки и прочих водных бассейнов, все трупы повесившихся, застрелившихся и отравившихся аккуратно сличались с Мимочкиной фотографией, переданной мне ее мужем. Прошла неделя, другая, третья, но Мимочка как в воду канула. Я близко принял к сердцу это дело, так как образ Мимочки мне рисовался почему-то в необыкновенно привлекательных тонах. Мне было жаль этой почти девочки, столь грубо познавшей житейскую грязь.
Рыкошин говорил правду: Мимочкина мать оказалась не только "динамитной тещей" (выражение нашего талантливого публициста А. Яблоновского), но и вообще "динамитной" женщиной. Чуть ли не ежедневно, пока шел розыск, она бомбой влетала ко мне в кабинет и либо потрясала воздух громкими рыданиями, ломая руки и рвя на себе волосы, либо с саркастическим смехом принималась мне доказывать, что петербургская сыскная полиция ломаного гроша не стоит, праздно коптит небо и состоит сплошь из чудовищно холодных и бессердечных людей.
За это время бедный Рыкошин заметно осунулся и даже легкая седина подернула его волосы.
Но вся эта история, казавшаяся трагедией, вдруг разрешилась самым неожиданным и благополучным образом.
Однажды, как-то утром, примерно месяц спустя после исчезновения Мимочки, влетает ко мне в кабинет радостный, ликующий Рыкошин и, потрясая над головой каким-то конвертом, с криком "нашлась, нашлась беглянка" падает в кресло. У меня радостно екнуло сердце.
Представьте себе, какой номер она выкинула! - заговорил он поспешно. - Взяла да и махнула в Екатеринославскую губернию, к некоей Вере Ивановне Кременчуговой. Это та самая дама, с которой мы познакомились в прошлом году летом в Крыму.
Она тогда еще звала нас к себе на хутор и этой зимой как-то мельком повторила приглашение в одном из своих писем. Мимочка не удосужилась даже ей ответить и, конечно, сознательно избрала это убежище, зная, что мне и в голову не придет мысль разыскивать ее там, тем более что и точного адреса Кременчуговой я не знал до сегодняшнего дня. Но все хорошо, что хорошо кончается, и я, возблагодарив небо, с первым же поездом мчусь за Мимочкой. Я просто не знаю, как и благодарить вас за оказанное мне содействие; ведь немало хлопот, говоря по совести, я вам доставил своим делом.
Помилуйте, это мой долг, и благодарить меня не за что, тем более что я ничем не смог быть вам полезным.
Во всяком случае, рассчитывайте, пожалуйста, на меня, и в свою очередь, если в чем-либо понадобится моя помощь, я с благодарностью, предоставляю себя в ваше распоряжение.
Прекрасно! Ловлю вас на слове. Не откажите мне, пожалуйста, в следующей просьбе: разрешите прочитать только что полученное вами письмо, если это не будет вам слишком неприятно?
Сделайте одолжение, пожалуйста, для вас тут никакой тайны нет!
Как я и предполагал, Мимочкино письмо оказалось своего рода chef-d"ceuvre"о женского стиля, логики и последовательности. Я с глубоким интересом его прочел и взмолился:
Ради Бога, подарите мне это письмо!
Он несколько удивился:
А, собственно говоря, зачем вам оно?
Скажу вам совершенно откровенно: лет через 15-20, выйдя в отставку, я предполагаю написать и издать мои мемуары. Ваш случай кажется мне настолько оригинальным, что о нем я непременно упомяну в них, не называя, конечно, настоящих имен. У меня есть мой личный архив, где я собираю заранее материалы.
Вот почему я прошу вашего разрешения воспользоваться письмом.
Рыкошин немного подумал и сказал.
Ну, что ж? Пожалуйста. Я ничего не имею против. Я рад хоть чем-нибудь быть вам полезным.
Затем он пожал мне руку, еще раз поблагодарил и веселым, счастливым вышел из кабинета.
Я откинулся на спинку кресла, взял Мимочкино письмо и снова внимательно перечел его. Привожу его почти дословно.
Я не хотела писать тебе до самой своей смерти, но затем изменила свое решение, главным образом, под влиянием милой Веры Ивановны Кременчуговой, у которой я гощу вот уже месяц. Ты всем ей обязан, а потому и должен ее соответственно отблагодарить: зайди к Scipion и купи ей две пары перчаток gris-perle N 37 с четвертью, о которых она давно мечтает, а также любимых ее духов Syclamen и моих всегдашних Coeur de Jeanette, которые у меня совсем-совсем на исходе.
С той кошмарной ночи я пережила страшную драму. Сначала я хотела покончить с собой, а затем сказала себе: вот тоже! С какой стати? Ты изменяешь мне, а я буду лишать себя жизни? Я отбросила это решение и приняла другое: я решила убить тебя, а потом сообразила, что раз ты будешь мертвецом, то ни мучаться, ни чувствовать не станешь. Это меня не устраивало, так как я жаждала и жажду мести. Обдумав все хорошенько, я выбрала другой способ и возымела намерение отплатить тебе тем же. С подобными мыслями я приехала к мало, в сущности, мне знакомой Вере Ивановне, где, конечно, ты не смог бы разыскать меня. Но, представь себе, на мое несчастие, здесь не оказалось ни одного сколько-нибудь стоящего внимания мужчины: один батюшка да сельский учитель, - я же всегда имею en horreur длинноволосых мужчин, причем от батюшки нестерпимо пахнет ладаном, а от учителя - чем-то совсем отвратительным, вовсе не напоминающим Chypr"a нашего Сержа.
Вера Ивановна оказалась милейшей, образованнейшей и умнейшей женщиной. Я во всех подробностях рассказала ей о случившейся со мной беде, и она, опираясь на науку, доказала мне, что если с твоей стороны и имеется вина, то все же ты заслуживаешь некоторого снисхождения. Указав на поле, она сказала: "Мимочка, сосчитайте, сколько коров в этом стаде". Я сосчитала и говорю: "Двадцать один, Вера Ивановна", - а она говорит: - "Нет, Мимочка, здесь 20 коров и один бык, вот видите - тот черный, без вымени? Это бык". Ты понимаешь, что при моей близорукости я не могла рассмотреть этой сельскохозяйственной детали. "Так вот, Мимочка, двадцать коров и один бык. Вот что говорит нам природа. Или вот, Мимочка, взгляните на двор. На нем бродит десять кур и один петух". Я посмотрела и увидела прелестного Шантеклера, совсем наш душка Глаголин. Он то останавливался, гордо задрав голову, то выпячивал грудь и принимался как-то странно лягаться, царапая землю, после чего поспешно заглядывал в разрытую ямку, что Бог ему послал, и подзывал к себе кур. "А вот видите пруд? Там на берег вылезают пять уток и зеленоголовый селезень?" В это время селезень, как нарочно, стал на дыбы, присел на хвостик и усиленно захлопал крыльями, стряхивая воду. "Вот видите, Мимочка, - продолжала она, - двадцать коров, десять кур, пять уток, но один бык, один петух, один селезень. Таковы веления природы, и вы не должны сердиться на вашего Шуру". Я несколько обиделась. "Позвольте, - говорю, - Вера Ивановна, но ведь Шура и бык - это разные вещи!" - "Полноте! - отвечает она. - Такое же млекопитающее существо, с теми же инстинктами". Поколебленная авторитетным тоном Веры Ивановны и приведенными ею примерами, я призадумалась: ведь не находят же странным сельские хозяева эту интимную связь одного быка с целым стадом коров, и не только не находят, а даже как бы поощряют ее, прокармливая и содержа быка. Словом, - много-много над этим я думала и в результате нашла возможным написать тебе. Не подумай, что я тебя простила - о, нет! Но в этой глуши так скучно, что я разрешаю тебе приехать за мной возможно скорее, для чего и прилагаю тебе подробный адрес.
Чем тревога отличается от страха? Сравните два ощущения: первое – мгновенный ужас, который испытывает школьник, вызванный к доске суровым учителем. Второе – предчувствие ужаса, который возможно, предстоит испытать послезавтра, когда учитель-зверь вызовет к доске. А может и не вызовет. Второе состояние – это и есть тревога.
Иначе говоря, если страх – это реакция на непосредственную угрозу, то тревога – переживание неопределенной, размытой угрозы, которая неизвестно, появится ли вообще. Но начинать бояться лучше заблаговременно.
Тревожность делится на устойчивую и общую.
Первая проявляется в определенных ситуациях – например, перед экзаменом, при подготовке к публичным выступлениям, при общении с противоположным полом или с начальством.
Общая тревожность не привязана к конкретным ситуациям – она постоянно мигрирует с объекта на объект, в зависимости от его значимости для человека.
Оставим за скобками тревожность, проявляющуюся в результате психических расстройств. С «нормальной» тревожностью может столкнуться любой. Или развить ее в себе путем нехитрых усилий.
В детском возрасте за выработку тревожности у ребенка должны отвечать родители. Кому же еще позаботиться о чадушке, как не маме с папой? Родителям необходимо самим быть тревожными и всячески это свойство демонстрировать. Ключевые фразы, которыми следует оперировать: «Сейчас упадешь – и будет больно», «А если бы голову сломал?», «Ни в коем случае!», «А вдруг тебя украдут?».
Если ваш ребенок подрос, а вам так и не удалось его запугать сломанной шеей и вашей близостью к инфаркту, попробуйте поступить иначе: расскажите ему об огромных надеждах, которые вы на него возлагаете. Ключевые фразы: «Если ты не займешь первое место, я тебя перестану любить», «Ты должна учиться только на отлично, иначе посрамишь честь семьи».
Если с родителями вам не повезло, пора брать ситуацию в свои руки. Прежде всего, зарубите на носу, что мир настроен к вам враждебно. Вам не положено никаких случайных подарков судьбы. Все, с кем вы имеете дело, намерены вас использовать. Ни с кем нельзя сотрудничать, можно только конкурировать. Уяснили? А теперь поставьте перед собой сложную, серьезную задачу (например, «добиться жизненного успеха») и бросьте все силы на ее выполнение. Высокая тревожность не заставит себя ждать. Ключевые фразы: «Вы все еще пожалеете!», «Вы еще будете у меня автограф выклянчивать!»
И последний способ: необходимо почувствовать себя неудачником. Это, кстати, тоже надо суметь сделать по всем правилам. Вспомните свои основные обломы и начните повторять: «Это какой-то ужас, я просто теряюсь в таких ситуациях, я не знаю, что делать». Главное – ни в коем случае не начинайте анализировать свои ошибки, гиблое это дело.
Тревога – не повод для тревоги
Ученые выяснли
Исследования тревожности среди детей и подростков показали, что тревожные дети, в отличие от эмоционально благополучных, не умеют учитывать объективные условия. Они часто рассчитывают на успех в тех ситуациях, когда он маловероятен. И наоборот: могут быть не уверены в своем успехе, когда его вероятность высока.
Тревожные дети ориентируются не столько на реальные обстоятельства, сколько на собственные предчувствия, настроения и опасения. В результате они действительно чаще переживают неуспех по сравнению со своими менее тревожными сверстниками.
Итак, что за картина у нас вырисовывается? Тревожность можно заработать несколькими способами – например, получить ее «по наследству» от родителей, постоянно пытаться оправдать чужие завышенные притязания, самому иметь большие надежды и одновременно относиться к миру как к источнику опасности. Уровень тревожности повышается, когда мы находимся в состоянии внутреннего конфликта. И, наконец, для появления тревожности надо остро переживать свои неудачи, не пытаясь их анализировать и не разрабатывая стратегий поведения на случай, если такая ситуация повторится.
И хотя с состоянием тревоги доводилось столкнуться каждому, ее действие проявляется по-разному. На одних она действует парализующе, вызывая состояние беспомощности, а других заставляет активнее искать выход из ситуации. Строго говоря, тревожность задумана природой как механизм адаптации. Она служит сигналом того, что старые способы защиты от угрозы, похоже, не действуют, и пора искать что-то новенькое. А потому паниковать при поступлении такого сигнала – не наш метод.
Что делать?
- Вербализировать проблему . Когда удается сформулировать то, что вас беспокоит, предмет тревоги принимает менее угрожающие размеры. Главное – не поддаваться искушению заменить причину на следствие. Допустим, у вас трясутся поджилки при мысли о завтрашнем выступлении на совещании. Боитесь, что будете мямлить и заикаться? Что в этом ужасного? – а то, что это будет неправильно воспринято окружающими. Они подумают, что вы неуверенны, а то и некомпетентны. А вы и вправду немного это самое… Вот мы и докопались до того, что вы боитесь не завтрашнего совещания, а обнаружения собственной некомпетентности.
- Понять, в чем состоит конфликт . Теперь сформулируем это более кратко: противоречие в том, что человек привык воспринимать себя как компетентного, в то время как в его знаниях или навыках есть очевидные пробелы.
- Оценить реальные обстоятельства , а не свои тяжелые предчувствия. Чем вы себе докажете, что ваши страхи не беспочвенны?
- Разработать план эвакуации из критической ситуации. «Выдернуть шнур, выдавить стекло» - но только применительно к беспокоящей вас проблеме.
- Выпить успокоительного – чтобы мирно спать и не ворочаться.
Светлана Малевич
Используемое в психофизиологии для обозначения положительного ответа испытуемого о наличии восприятия - сигнала при его отсутствии.
Психологический словарь . 2000 .
Смотреть что такое "Ложная Тревога" в других словарях:
ложная тревога - Категория. Феномен лабораторного эксперимента. Специфика. Положительный ответ испытуемого о восприятии сигнала, в то время, как этого сигнала не подавалось. Психологический словарь. И.М. Кондаков. 2000 …
Словарь черезвычайных ситуаций
ложная тревога - Извещение о тревоге, формируемое в результате ошибки, вызванной следующими причинами: случайным нажатием ручного вызывного устройства (кнопки); реагированием автоматического устройства на состояния, которые оно не должно обнаруживать; дефектом… …
ложная тревога - 4.18 ложная тревога: Извещение о тревоге, формируемое в результате ошибки, вызванной следующими причинами: случайным нажатием ручного вызывного устройства (кнопки); реагированием автоматического устройства на состояния, которые оно не должно… … Словарь-справочник терминов нормативно-технической документации
ЛОЖНАЯ ТРЕВОГА - В теории распознавания сигнала – утверждение субъекта, что стимул был предъявлен, когда фактически никакого стимула не было. Противоположность попадания. См. теория распознавания сигнала …
«Ложная тревога» - «Обнаружение» наблюдателем стимула при отсутствии последнего (в эксперименте по детектированию сигнала). Называется также ошибкой включения … Психология ощущений: глоссарий
ложная тревога (при охране объекта) - Тревога, полученная в результате неисправности, повреждения или сбоя технического средства охраны/ безопасности, а также других (нетехнических) причин, не связанных с попыткой преступного посягательства на охраняемый объект или с чрезвычайным… … Справочник технического переводчика
Ложная тревога технических средств охраны - Ложная тревога любое тревожное извещение, вызванное сбоями (отказами) ТСО или другими событиями, не связанными с попытками проникновения на охраняемый объект... Источник: Приказ МВД РФ от 16.11.2006 N 937 (ред. от 05.06.2007) Об утверждении… … Официальная терминология
тревога ложная - понятие, используемое в психофизиологии для названия ситуации, когда испытуемый сообщает о восприятии сигнала при отсутствии последнего. Словарь практического психолога. М.: АСТ, Харвест. С. Ю. Головин. 1998 … Большая психологическая энциклопедия
РЕАКЦИЯ, ЛОЖНАЯ - 1. Любая реакция на несоответствующий стимул. I. См. ложная тревога … Толковый словарь по психологии
Книги
- Шантаж , А. Ф. Кошко. Книга является второй частью воспоминаний А. Ф. Кошко, вышедших в 1928 году в Париже под заголовком "Очерки уголовного мира царской России" . Аркадий Францевич Кошко в 1894 году поступил…
- Ложная тревога. Пчелка Майя , Русакова А. (ред.). Предлагаем вашему вниманию литературно-художественное издание для детей старшего дошкольного возраста. Текст для чтения взрослыми детям. …
