В чем заключался план барбаросса. План барбаросса

Фюрер и верховный главнокомандующий вооружёнными силами Верховное главнокомандование вооружённых сил. Штаб оперативного руководства. Отдел обороны страны № 33408/40. Сов. секретно. Перевод с немецкого Ставка фюрера 18.12.40 г. 9 экземпляров 9-й экземпляр

Директива № 21. План «Барбаросса»

Германские вооружённые силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании ещё до того, как будет закончена война против Англии. (Вариант «Барбаросса»).

Сухопутные силы должны использовать для этой цели все находящиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты оккупированных территорий от всяких неожиданностей.

Задача военно-воздушных сил - высвободить такие силы для поддержки сухопутных войск при проведении восточной кампании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушения восточных областей Германии вражеской авиацией. Однако эта концентрация усилий ВВС на Востоке должна быть ограничена требованием, чтобы все театры боевых действий и районы размещения нашей военной промышленности были надежно прикрыты от налётов авиации противника и наступательные действия против Англии и особенно против её морских коммуникаций отнюдь не ослабевали.

Основные усилия военно-морского флота должны также и во время восточной кампании, безусловно, сосредоточиваться против Англии.

Приказ о стратегическом развёртывании вооружённых сил против Советского Союза Я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций.

Приготовления, требующие более продолжительного времени, поскольку они ещё не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.

Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны.

Подготовительные мероприятия высших командных инстанций должны проводиться, исходя из следующих основных положений.

I. Общий замысел

Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.

Путём быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налёты на имперскую территорию Германии.

Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга, Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.

В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, не способным продолжать борьбу.

Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции.

II. Предполагаемые союзники и их задачи

1. В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии.

Верховное главнокомандование вооружённых сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооружённые силы обеих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию.

2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы отборными войсками поддержать наступление южного фланга германских войск, хотя бы в начале операции, сковать противника там, где не будут действовать германские силы, и в остальном нести вспомогательную службу в тыловых районах.

3. Финляндия должна прикрывать сосредоточение и развёртывание отдельной немецкой северной группы войск (части 21-й группы), следующей из Норвегии. Финская армия будет вести боевые действия совместно с этими войсками.

Кроме того, Финляндия будет ответственна за захват полуострова Ханко.

III. Проведение операций

А) Сухопутные силы. (В соответствии с оперативными замыслами, доложенными мне).

Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий.

Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее её и раздробить силы противника в Белоруссии. Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с Северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград , уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы - важного центра коммуникаций и военной промышленности.

И только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих обеих задач одновременно.

Важнейшей задачей 21-й группы также и в течение восточной кампании остается оборона Норвегии.

Имеющиеся сверх этого силы (горный корпус) следует использовать на Севере прежде всего для обороны области Петсамо и её рудных шахт, а также трассы Северного Ледовитого океана. Затем эта силы должны совместно с финскими войсками продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям.

Будет ли такая операция осуществлена силами немецких войск (2 - 3 дивизии) из района Рованиеми и южнее его, зависит от готовности Швеции предоставить свои железные дороги в наше распоряжение для переброски войск.

Основным силам финской армии будет поставлена задача в соответствии с продвижением немецкого северного фланга наступлением западнее или по обеим сторонам Ладожского озера сковать как можно большее количество русских войск, а также овладеть полуостровом Ханко.

Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, ещё до выхода последних к Днепру.

С этой целью главный удар наносится из района Люблин в общем направлении на Киев. Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадет задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей.

По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот в ходе преследования следует обеспечить выполнение следующих задач:

На юге - своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн.

На севере - быстро выйти к Москве. Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношениях решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла.

Б) Военно-воздушные силы.

Их задача будет заключаться в том, чтобы, насколько это будет возможно, затруднить и снизить эффективность противодействия русских военно-воздушных сил и поддержать сухопутные войска в их операциях на решающих направлениях.

Это будет прежде всего необходимо на фронте центральной группы армий и на главном направлении южной группы армий.

Русские железные дороги и пути сообщения в зависимости от их значения для операции должны перерезаться или выводиться из строя посредством захвата наиболее близко расположенных к району боевых действий важных объектов (речные переправы) смелыми действиями воздушно-десантных войск.

В целях сосредоточения всех сил для борьбы против вражеской авиации и для непосредственной поддержки сухопутных войск не следует во время операции совершать налёты на объекты военной промышленности. Подобные налёты, и прежде всего против Урала, встанут в порядок дня только по окончании маневренных операций.

В) Военно-морской флот.

В войне против Советской России ему предстоит задача, обеспечивая оборону своего побережья, воспрепятствовать прорыву военно-морского флота противника из Балтийского моря. Учитывая, что после выхода к Ленинграду русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадёжном положении, следует избегать до этого момента крупных операций на море.

После нейтрализации русского флота задача будет состоять в том, чтобы обеспечить полную свободу морских сообщений в Балтийском море, в частности снабжение по морю северного фланга сухопутных войск (траление мин).

IV.

Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определённо исходить из того, что речь идёт о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию в отношении нас.

Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальные сотрудники, привлечение которых необходимо, должны привлекаться к работе как можно позже и ознакамливаться только с теми частными сторонами подготовки, которые необходимы для исполнения служебных обязанностей каждого из них в отдельности.

Иначе имеется опасность возникновения серьёзнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых ещё не назначены.

V.

Я ожидаю от господ главнокомандующих устных докладов об их дальнейших намерениях, основанных на настоящей директиве.

О намеченных подготовительных мероприятиях всех видов вооружённых сил и о ходе их выполнения докладывать мне через верховное главнокомандование вооружённых сил.

Подписал: Гитлер Верно: капитан (подпись) Расчёт рассылки: Главнокомандующий сухопутными войсками (оперативный отдел) 1-й экз. Главнокомандующий военно-морским флотом (штаб руководства военно-морскими операциями) 2-й экз. Главнокомандующий военно-воздушными силами (штаб оперативного руководства ВВС) 3-й экз. Верховное главнокомандование вооружённых сил: Штаб оперативного руководства 4-й экз. Отдел обороны страны 5 - 9 экз.

Глава 23

Однако Гитлер держал в строгом секрете свое решение напасть на СССР, заставляя военных считать, что Англия остается его главной целью. В день прибытия Молотова в Берлин фюрер наметил новую стратегию. Отменив форсирование Ла-Манша, он решил захватить Гибралтар, Канарские острова, Мадейру и часть Марокко, что должно было отрезать Британские острова от остальной части империи и заставить ее капитулировать.

Это был стратегически точный, но нереальный план, поскольку он предполагал военное сотрудничество с нерешительными союзниками. Никто не осознавал трудности этой сложной операции лучше, чем сам ее автор, но, несмотря на последние неудачи, он был уверен в способности совладать с Петэном, Муссолини и Франко. Фюрер начал с каудильо и 18 ноября сообщил его министру Серрано Суньеру: «Я решил атаковать Гибралтар. Нужен лишь сигнал к началу операции».

Убежденный в том, что в конце концов Франко вступит в войну, в начале декабря фюрер провел совещание по захвату Гибралтара. Он сообщил генералам, что в ближайшем будущем получит согласие Франко, а затем послал к нему своего личного представителя. Но выбор фюрера оказался катастрофическим: это был адмирал Канарис, работавший против Гитлера с 1938 года. Он изложил Франко официальные аргументы Гитлера, а затем неофициально посоветовал ему не ввязываться в войну, которую «ось» неизбежно проиграет.

Канарис доложил, что Франко вступит в войну тогда, «когда Англия окажется на грани краха». Гитлер потерял терпение и 10 декабря распорядился отменить операцию «Феликс» – такое кодовое название получил план захвата Гибралтара. Но через несколько недель фюрер направил пространное послание Франко, в котором обещал немедленно поставить Испании обещанное зерно, если каудильо согласится участвовать в атаке на Гибралтар. В своем ответе Франко не скупился на обещания, но практически ничего не предпринял для их реализации. Это привело к срыву операции «Феликс». Если бы Гибралтар пал, возможно, что вся Северная Африка и Ближний Восток были захвачены Гитлером. Арабский мир с энтузиазмом поддержал бы немецкую экспансию из-за своей ненависти к евреям. Помимо тяжелого экономического положения Испании и опасений оказаться в стане проигравшего, у Франко был и личный мотив, побуждавший его отказаться от союза с Гитлером: в жилах каудильо была примесь еврейской крови.

Сталин медлил почти две недели, прежде чем сообщить немцам, что готов присоединиться к предложенному Гитлером четырехстороннему пакту, но на определенных условиях, одним из которых был вывод немецких войск из Финляндии. Требования не казались чрезмерными, но, к удивлению министерства иностранных дел Гитлер даже не захотел их обсуждать и, более того, не удосужился ответить Москве.

Фюрер взял курс на войну, и в конце ноября его генералы начали серию штабных учений, связанных с нападением на Россию. 5 декабря начальники штабов трех групп армий, участвовавших в этих учениях, встретились с Гитлером, Браухичем и Гальдером. Одобрив в принципе предложенный Гальдером план операции, фюрер заметил, однако, что не следует подражать Наполеону и считать главной целью Москву. Взятие столицы, сказал он, «не столь важно для нас». Браухич возразил, что Москва имеет большое значение не только как центр советской сети коммуникаций, но и как центр военной промышленности. На это Гитлер раздраженно ответил: «Только полностью закостеневшие мозги, воспитанные на идеях прошлых веков, ни о чем не думают, кроме как о захвате столицы». Его больше интересовали Ленинград и Сталинград, эти рассадники большевизма. После их уничтожения большевизм будет мертв, а это главная цель предстоящей кампании. «Господство над Европой, – продолжал Гитлер, – будет достигнуто в битве с Россией».

Через пять дней Гитлер начал готовить свой народ к крестовому походу. Он произнес в Берлине страстную речь о несправедливости в распределении природных богатств. «Разве это справедливо, – спрашивал он, обращаясь к залу, – когда на одном квадратном километре живут 150 немцев? Мы должны решить эти проблемы, и мы их решим».

Одновременно Геббельс готовил Германию к новым испытаниям. Выступая перед своими сотрудниками, он заявил, что предстоящие рождественские праздники должны быть ограничены двумя днями и отмечать их надо скромно, в соответствии с требованиями текущего момента и боевым духом немецкого народа.

17 декабря Гитлеру был представлен разработанный генштабом план нападения на Россию. Фюрер внес в него некоторые изменения, которые предусматривали задержку наступления на Москву, пока не будут очищены балтийские государства и взят Ленинград. Фюрер также присвоил предстоящей операции, которая прежде называлась «Отто», новое название – «Барбаросса» («Рыжая борода»). Так называли императора Священной Римской империи Фридриха I, который в 1190 году начал крестовый поход на Восток. Главные силы Красной Армии, сосредоточенные на западной границе, указал фюрер, «будут уничтожены в результате сокрушительных ударов глубоко проникающими танковыми клиньями». Сохранившие боеспособность войска, будут окружены с тем, чтобы они не смогли отступить в глубь страны. «Окончательная цель операции – воздвигнуть барьер против азиатской части России по общей линии Волга – Архангельск. Последний оплот СССР на Урале затем при необходимости может быть ликвидирован авиацией».

Гальдер считал, что Гитлер блефует, и спросил Энгеля, насколько серьезен этот план. Адъютант фюрера ответил, что Гитлер сам еще, по-видимому, не уверен в точности своих прогнозов. Но жребий был брошен. Гитлер не терпел тех, кто призывал к умеренности. Большая часть Европы под властью Германии, утверждали они, и если немного подождать, Англия признает немецкую гегемонию. Но для Адольфа Гитлера такая пассивная политика была неприемлемой. Целью национал-социализма было уничтожение большевизма. Мог ли он, избранник судьбы, изменить своей великой миссии?

Оригинал плана "Барбаросса"

Внешне ничто не омрачало отношения между двумя соперничающими союзниками. Вскоре после утверждения плана «Барбаросса», 10 января 1941 года, Гитлер утвердил два соглашения с Москвой: одно экономическое – о взаимных поставках товаров, другое – секретный протокол, по которому Германия отказывалась от своих претензий на полосу литовской территории за 7,5 миллиона долларов золотом.

Однако за фасадом дружбы усилились раздоры между союзниками. Сырье из Советского Союза поступало в Германию строго по графику, а немецкие поставки постоянно срывались. Бывали случаи, когда станки для России были уже готовы, но появлялся какой-нибудь инспектор из военного ведомства, хвалил изделие и затем «по соображениям обороны» увозил станки. Такая практика распространилась и на корабли. Сам Гитлер распорядился приостановить работы над предназначенным для Советов тяжелым крейсером: Германии нужно было ускорить производство подводных лодок. Немцы предложили отбуксировать корпус корабля в Ленинград и вооружить его 380-миллиметровыми пушками Круппа, но стороны разошлись в вопросе о цене, и корабль так и оставался в Вильгельмсхафене.

В это время как Сталин стремился к миру, – по крайней мере, пока Красная Армия не будет доведена до боеспособного уровня, Гитлер продолжал готовить свой народ к войне. Зловещим было его выступление 30 января во Дворце спорта: «Я убежден, что 1941 год будет началом великого нового порядка в Европе». Но противником он назвал лишь Англию, лидера «плутодемократий», которые, утверждал Гитлер, находятся под контролем международной еврейской клики. Антибританские выпады служили прикрытием для планов нападения на Советский Союз.

Спустя четыре дня, выслушав сообщение Гальдера о том, что численность немецких войск скоро сравняется с русской, а по оснащенности они превзойдут любого противника, Гитлер воскликнул: «Когда начнется «Барбаросса», мир затаит дыхание!» Аппетиты фюрера распространялись за пределы континента, и 17 февраля он дал распоряжение готовить план вторжения в сердце Британской империи – Индию. Затем должно было последовать завоевание Среднего и Ближнего Востока охватывающим маневром: слева – из России через Иран и справа – из Северной Африки к Суэцкому каналу. Хотя эти грандиозные планы были прежде всего направлены на то, чтобы заставить Англию уступить Германии, они свидетельствовали об утрате Гитлером чувства реальности. В его воображении Россия была уже покорена, и он искал для завоевания новые миры, новых врагов, которых надо было поставить на колени.

Поражение итальянских войск в Албании и Греции, по словам Гитлера, «нанесло удар по вере в нашу непобедимость как среди друзей, так и среди врагов». И потому, прежде чем начать операцию «Барбаросса», надо было сокрушить Грецию и восстановить порядок на Балканах. Гитлер считал, что поражение итальянцев на Балканах расчищало ему путь к завоеванию новых территорий и приобретению экономических выгод.

Задача Гитлера усложнялась географическими условиями. Между Германией и Грецией лежали четыре страны – Венгрия, Румыния, Болгария и Югославия. В первых двух, ставших германскими сателлитами, уже несколько месяцев находились немецкие войска. Третья под сильным давлением присоединилась 1 марта к трехстороннему пакту. Хотя это открывало немецким войскам прямой путь в Грецию, Гитлера не оставляла в покое стратегически важная Югославия. Ее лидеры не желали ни немецкого, ни русского военного присутствия на Балканах, и после того как скрытые угрозы и туманные обещания не помогли добиться присоединения непокорных югославов к «оси», Гитлер пригласил главу государства князя Павла в Бергхоф.

Хотя югославского регента соблазняло обещание Гитлера гарантировать территориальную целостность страны, он сказал, что решение о присоединении к «оси» представляет для него личную трудность: его жена – гречанка, симпатизирующая Англии, а ему очень неприятен Муссолини. Князь уехал, не дав ответа, но через три дня – бесконечно долгий срок для Гитлера – сообщил о готовности Югославии присоединиться к трехстороннему пакту при условии, что он получит право воздерживаться от оказания военной помощи кому бы то ни было и не будет обязан пропускать немецкие войска через территорию своей страны. С трудом сдерживая раздражение, Гитлер сообщил, что принимает условия. Этот примирительный жест неожиданно натолкнулся на решительный отпор: югославы заявили о нежелании предпринять какие-либо действия, которые могут вовлечь их в войну. Но 17 марта положение в Югославии внезапно изменилось. Королевский совет согласился на присоединение к трехстороннему пакту. Это вызвало бурю протестов, и после отставки трех министров высокопоставленные офицеры военно-воздушных сил подняли мятеж. 27 марта повстанцы свергли правительство, и малолетний наследник престола Петр был провозглашен королем.

В Берлине в то утро Гитлер поздравлял себя с благополучным завершением югославского эпизода: он только что получил сообщение о том, что местное население «в основном одобряет» присоединение Югославии к пакту и что правительство «полностью владеет ситуацией». Без пяти минут двенадцать, когда фюрер готовился принять министра иностранных дел Японии Мацуоку, из Белграда поступила новая телеграмма: бывшие члены югославского правительства арестованы. Вначале фюрер подумал, что это шутка. Но затем его охватило негодование. Мысль о том, что в последний момент у него отобрали победу, была невыносимой. Он считал, что ему нанесли личное оскорбление. Гитлер потребовал немедленно вызвать Риббентропа, который в это время беседовал с Мацуокой, ворвался в зал совещаний, где ждали приема Кейтель и Йодль, и, размахивая телеграммой, орал, что уничтожит Югославию раз и навсегда. Фюрер поклялся, что отдаст войскам приказ немедленно вторгнуться в Югославию. Кейтель возразил, что такая операция сейчас вряд ли возможна: срок начала «Барбароссы» близок, переброска войск на восток проходит в соответствии с максимальной пропускной способностью железных дорог. Кроме того, армия Листа в Болгарии слишком слаба, а на помощь венгров трудно надеяться.

«Вот поэтому я вызвал Браухича и Гальдера, – раздраженно ответил Гитлер. – Они должны найти какое-то решение. Теперь я намерен очистить Балканы».

Вскоре прибыли Браухич, Гальдер, Геринг, Риббетроп и их адъютанты. Гитлер резко заявил, что уничтожит Югославию как государство. На замечание Риббентропа, что, возможно, лучше сначала направить югославам ультиматум, Гитлер ответил ледяным тоном: «Так вы оцениваете ситуацию? Да югославы поклянутся, что черное – это белое. Конечно, они говорят, что у них нет агрессивных намерений, а когда мы войдем в Грецию, они всадят нам нож в спину». Нападение, воскликнул он, начнется немедленно. Удар по Югославии должен быть нанесен безжалостно, в стиле блицкрига. Это напугает турок и греков. Герингу фюрер поручил уничтожить югославскую авиацию на аэродромах, а потом разбомбить их столицу «волновыми налетами». Срочно были вызваны венгерский и болгарский посланники. Первому Гитлер обещал, что если Венгрия поможет ему в решении югославского вопроса, она получит спорные территории, на которые претендовали соседи-румыны. Второму фюрер посулил Македонию.

Отдав приказы о нападении и заполучив двух союзников, Гитлер наконец нашел время принять японского министра. Фюрер выразил надежду, что Америку можно будет удержать от вступления в войну, и лучше всего это сделать путем захвата Японией Сингапура. Такого шанса, заключил Гитлер, в будущем может не представиться. Японии, добавил он, нечего опасаться, что Красная Армия вторгнется в Маньчжурию: ей противостоит мощь немецкой армии.

После встречи с японским министром Гитлер подписал директиву об одновременном нападении на Югославию и Грецию и в полночь стал готовить послание Муссолини. Фюрер сообщил ему, что принял все необходимые меры по разрешению кризиса в Югославии. Гитлер советовал дуче не проводить в Албании в ближайшие дни дальнейших операций, предостерегая его от новых авантюр.

К этому времени изменился характер взаимоотношений между двумя диктаторами. После неудачных действий в Греции и Африке Муссолини больше не был «старшим партнером». В глазах фюрера он был просто неудачником. Поражение итальянцев в Греции не только вдохновило англичан на успешное наступление в Ливии и отбило охоту у Франко поддержать операцию по захвату Гибралтара, но и вынудило Германию заняться непослушной Югославией в самый неподходящий для этого момент. Операцию «Барбаросса» пришлось отложить по крайней мере на месяц.

Хотя Гитлер объяснял отсрочку «Барбароссы» кампанией в Югославии, решающим фактором, очевидно, была нехватка вооружений для вермахта. Фюрера постоянно преследовала навязчивая мысль, что русские могут напасть первыми. Но когда 30 марта в рейхсканцелярию были приглашены командиры, причастные к «Барбароссе», он казался спокойным. Америка, рассуждал фюрер, достигнет пика военной мощи не раньше, чем через четыре года. За это время надо очистить Европу. Война с Россией неизбежна, и бездействие было бы катастрофой. Боевые действия должны начаться 22 июня.

Откладывать нельзя, продолжал Гитлер, так как никто из его преемников не обладает достаточным авторитетом, чтобы взять на себя ответственность за эту операцию. Только он один может остановить большевицкий каток, прежде чем тот пройдет по всей Европе. Гитлер призвал к уничтожению большевицкого государства и Красной Армии, заверив слушателей, что победа будет быстрой и эффективной. Единственная проблема, зловеще добавил он, – это способ обращения с военнопленными и гражданским населением.

Военные слушали фюрера в напряжении. Их коробили жестокие методы Гитлера после завоевания Польши в отношении польских евреев, интеллигенции, духовенства и аристократии. А фюрер продолжал: «Война против России – это борьба идеологий и расовых различий, и ее нужно будет вести с беспрецедентной, безжалостной и непреклонной жестокостью». Протестов не последовало.

Между тем подготовка к вторжению в Югославию и Грецию была завершена. В Белграде ежедневно проходили патриотические демонстрации, некоторые из них были инспирированы просоветски настроенными местными коммунистами. Россия действительно стремилась поддержать югославов перед лицом угрозы немецкого вторжения и 5 апреля подписала договор с новым правительством. Однако это не смутило Гитлера. На следующее утро значительные силы немецких войск перешли югославскую границу. В ходе операции, которой фюрер дал многозначительное название «Наказание», бомбардировщики начали методично уничтожать Белград. Советские лидеры, только что подписавшие договор с Югославией, реагировали на это с удивительным безразличием, поместив сообщение о нападении на Югославию и Грецию на последней странице «Правды». Лишь мимоходом упоминалось о разрушительных воздушных налетах на Белград, которые продолжались круглые сутки.

Гитлер предупредил Геббельса, что вся кампания продлится максимум два месяца, и эта информация была опубликована. Однако уже через неделю немецкие и венгерские войска вошли в разрушенный Белград. Погибло 17 тысяч мирных жителей. 17 апреля остатки югославской армии капитулировали. Десять дней спустя, когда немецкие танки вошли в Афины, кампания в Греции фактически завершилась. В зоны боев с громадными расходами энергии, топлива и времени было переброшено 29 немецких дивизий. Из этих дивизий в боевых действиях на протяжении шести дней участвовало лишь десять.

Издержки операции на Балканах был смягчены неожиданным развитием событий в Северной Африке. Имея лишь три дивизии, генерал Эрвин Роммель прошел через пустыню почти до египетской границы. Эта победа была для Гитлера не меньшей неожиданностью, чем для противника. Англия теряла контроль над восточной частью Средиземного моря. Это нанесло ущерб английскому престижу и убедило Сталина в необходимости сохранения прежних отношений с немцами, несмотря на их постоянные провокации. Советский руководитель упорно игнорировал усиливающиеся слухи о планах Гитлера напасть на его страну. Предупреждения поступали из многочисленных источников, в том числе из государственного департамента США. Иностранные дипломаты в Москве открыто говорили о предстоящей схватке.

Советская разведка в последние месяцы тоже неоднократно предупреждала свое руководство о готовящемся нападении на СССР. Но Сталин не доверял никому. Убежденный в том, что Гитлер не настолько глуп, чтобы напасть на Россию до нейтрализации Англии, он считал, что это слухи, фабрикуемые капиталистическим Западом, который стремится спровоцировать войну между ним и Гитлером. На одном таком предупреждении агента-чеха он написал красным карандашом: «Это английская провокация. Найти, откуда поступило сообщение, и наказать виновного».

Сталин стремился умиротворить Японию. Как почетного гостя он принимал министра иностранных дел Мацуоку, только что побывавшего в Берлине, и не скрывал своей радости, когда был подписан договор о нейтралитете. На банкете в Кремле в день, когда пал Белград, Сталин подносил японским гостям тарелки с угощениями, обнимался и целовался с ними и даже сплясал. Договор был победой егр дипломатии, убедительным доказательством того, что слухи о немецком нападении на Россию следует игнорировать. Разумеется, рассуждал советский руководитель, Гитлер никогда не позволил бы Японии заключить этот договор, если бы собирался напасть на Росиию...

Министр иностранных дел Японии Мацуока подписывает Пакт о нейтралитете с СССР. Позади - Молотов и Сталин

Захмелевший Сталин был в таком приподнятом настроении, что даже поехал на вокзал проводить японскую делегацию. Он расцеловал генерала Нагаи, затем сжал в медвежьих объятиях маленького Мацуоку, поцеловал его и сказал: «Теперь, когда есть советско-японский договор о нейтралитете, Европе нечего бояться».

Когда поезд с японцами тронулся, он обхватил рукой германского посла фон Шуленбурга и сказал: «Мы должны оставаться друзьями, и вам надо все сделать для этого».

А между тем немецкие самолеты совершали многочисленные нарушения границы, летая над западными районами СССР. Лишь за последние две недели число таких нарушений достигло 50. Вскоре на советской территории, почти в 150 километрах от границы, совершил вынужденную посадку немецкий самолет, на борту которого оказалась фотокамера, непроявленные ролики пленки и карта этого района СССР. Москва направила официальный протест Берлину, посетовав на то, что с конца марта было совершено 80 других нарушений советского воздушного пространства. Но протест был составлен в довольно мягкой форме, и Сталин продолжал упорно игнорировать новый поток предупреждений, в том числе от английского посла Криппса, который предсказал, что Гитлер нападет на СССР 22 июня.

Хотя в германском министерстве иностранных дел все подозревали, что день нападения на Россию близок, только в середине апреля Гитлер посвятил Риббентропа в план «Барбаросса». Удрученный министр хотел предпринять еще один дипломатический демарш в Москве, но Гитлер запретил ему это. А Шуленбурга фюрер заверил: «Я не планирую войны с Россией».

Несомненно, Германия вступала в схватку с сильнейшей военной силой в мире без надежных союзников. Япония находилась на другом конце континента. Италия была скорее обузой, чем помощницей, Испания уклонялась от каких-либо конкретных обязательств, так же вело себя и вишист-ское правительство Франции. Завоевания Гитлера пугали всех его друзей, в том числе малые страны, такие как Югославия, Венгрия и Румыния. Его единственная сила заключалась в вермахте, а ставка только на силу погубила не одного завоевателя.

Единственным шансом Гитлера выиграть войну на Востоке мог быть союз с миллионами потенциальных противников сталинского режима. Именно к этому призывал Розенберг, но фюрер проигнорировал его доводы. Это имело для нацистского диктатора фатальные последствия.

Полет Гесса в Англию

Хотя вначале руководители вермахта отвергали саму мысль о нападении на Россию, теперь они почти единодушно разделяли уверенность фюрера в быстрой победе. Общее мнение сводилось к тому, что кампания будет успешно завершена в течение трех месяцев, а фельдмаршал фон Браухич предсказывал, что крупные сражения закончатся через четыре недели и война превратится в бои местного значения при «незначительном сопротивлении». Твердолобый Йодль оборвал Варлимонта, который поставил под сомнение его категорическое заявление о том, что «русский колосс окажется мочевым пузырем свиньи: проткнешь – и он брызнет».

По словам генерала Гудериана, фюреру удалось заразить свое ближайшее военное окружение необоснованным оптимизмом. Командование было уверено, что кампания закончится до наступления зимы. Теплое обмундирование имел лишь каждый пятый солдат. В высших кругах, конечно, оставалось немало скептиков. С самого начала против плана «Барбаросса» высказывались Риббентроп и адмирал Редер. У Кейтеля тоже были серьезные сомнения, но он держал их при себе. Была оппозиция и в «семейном кругу» Гитлера.

Рудольф Гесс – второй после Геринга преемник фюрера – всецело одобрял теорию расширения «жизненного пространства», но он был против нападения на Россию, пока продолжалась война с Англией. Он считал, что только большевики извлекут выгоды из этого конфликта. Встретившись с геополитиком профессором Карлом Хаусхофером, Гесс загорелся идеей тайной встречи с каким-нибудь влиятельным англичанином в нейтральном городе. Это, по мнению Хаусхофера, могло бы способствовать заключению мира с Англией.

Взволнованный перспективой секретной миссии, Гесс изложил план Гитлеру в надежде на то, что это восстановит его пошатнувшееся положение в нацистской иерархии. Гитлер нехотя согласился с предложением Гесса поговорить на эту тему со старшим сыном профессора Хаусхофера Альбрехтом, работавшим в министерстве иностранных дел.

Молодой Хаусхофер, в течение ряда лет входивший в тайную антигитлеровскую группу, сказал Гессу, что, возможно, лучше всего организовать встречу с его хорошим английским другом герцогом Гамильтоном, имеющим тесные связи с Черчиллем и королем. Гесс ушел воодушевленный, но Альбрехт написал отцу, что «это дело – глупая затея».

В то же время как немец-патриот он решил сделать все, что может, и написал письмо Гамильтону с предложением организовать встречу с Гессом в Лиссабоне. Он подписался «А» и послал письмо некоей миссис Роберте в Лиссабоне, переславшей его в Англию, но письмо было перехвачено английским цензором и передано разведке. Время шло, никакого ответа не поступало, и Гесс решил действовать самостоятельно, без ведома Хаусхоферов и Гитлера. Он решил, что прилетит к имению герцога Гамильтона, выбросится на «парашюте и под вымышленной фамилией проведет переговоры. Это был опытный летчик, летавший на фронтах первой мировой войны, победитель опасных соревнований 1934 года по облетам высочайшего пика Германии Цугшпитце. Одиночный полет через вражескую территорию в отдаленный уголок Шотландии, думал он, определенно произведет впечатление на молодого Гамильтона, такого же азартного летчика-спортсмена, первым поднявшегося над высочайшей вершиной мира Эверестом. «Я столкнулся с очень трудным решением, – признавался позднее Гесс на допросе. – Не думаю, что я отважился бы на это, если бы передо мной не представала картина бесконечного ряда детских гробов и плачущих матерей». Гесс был убежден, что только таким оригинальным способом он мог воплотить в жизнь мечту фюрера о коалиции Германии и Англии. Если это не удастся, он не втянет в сомнительное дело Гитлера, а если удастся, то все заслуги будут отнесены на счет фюрера. Он отдавал себе отчет в том, что шансов на успех мало, но игра стоила свеч.

Карл Хаусхофер (слева) и Рудольф Гесс

Гесс был уверен, что Гитлер одобрил бы такую своеобразную попытку разрешения конфликта, но никогда не позволил бы ему так рисковать. Поэтому очень важно было соблюсти секретность. Так думал наивный, не слишком умный наци, который, по словам адъютанта Видемана, был «самым преданным приверженцем» Гитлера.

Гесс тщательно готовился к осуществлению своего замысла. Он уговорил авиаконструктора Вилли Мессершмитта дать ему на. время двухместный истребитель «Ме-110». Но у этого самолета был небольшой радиус действия. На каждое крыло, согласно желанию Гесса, было установлено по одному дополнительному бензобаку объемом в 100 литров. Затем он попросил конструктора установить специальную радиостанцию. Совершив двадцать пробных полетов, Гесс решил, что освоил переоборудованный самолет. В нарушение правил военного времени он приобрел новую кожаную куртку и уговорил личного пилота фюрера Баура дать ему секретную карту запретных воздушных зон.

Вполне возможно, писал он позднее жене из тюрьмы, «я не совсем нормальный. Полет и его цель захватили меня, как навязчивая идея. Все остальное отошло на задний план».

Рано утром 10 мая, прослушав прогноз погоды, который оказался благоприятным, Гесс начал собираться в полет. Никогда прежде он не был так нежен с женой. После завтрака он поцеловал ей руку и остановился в дверях детской с задумчивым выражением лица. Жена спросила, когда его ждать, предполагая, что муж летит на встречу с кем-нибудь вроде Петэна. «Самое позднее – в понедельник», – был ответ.

Жена выразила сомнение: «Не верю. Так скоро ты не вернешься». Гесс подумал, что она, очевидно, обо всем догадывается, в последний раз посмотрел на спящего сына и вышел.

В 18.00, передав адъютанту письмо для фюрера, он взлетел с аэродрома в Аугсбурге и взял курс на Северное море. Англия была покрыта дымкой. Маскируясь, Гесс резко пошел вниз, не зная, что на хвосте у него висит «Спитфайр», Но преимущество в скорости помогло – английский истребитель отстал. Гесс летел очень низко над землей со скоростью до 700 километров в час, едва не задевая за деревья и дома. Впереди появилась гора. Это был его ориентир. Около 23.00 пилот повернулся на восток и увидел железнодорожное полотно и небольшое озеро, которое, как он помнил, должно было находиться чуть южнее имения герцога. Поднявшись на высоту 1800 метров, Гесс выключил двигатель и открыл кабину. Он вдруг вспомнил, что никогда не прыгал с парашютом, полагая, что это легко. Когда истребитель начал терять высоту, Гесс вспомнил слова одного приятеля, что лучше всего прыгать, когда самолет перевернут. Он перевернул машину. Пилота прижало к сиденью, и он начал терять сознание. Последним усилием выдавив себя из кабины, дернул за кольцо парашюта и, к своему удивлению, медленно начал опускаться вниз.

При столкновении с землей Гесс потерял сознание. Его обнаружил фермер и отвел к ополченцам, которые доставили пленного летчика в Глазго. Назвав себя обер-лейтенантом Альфредом Хорном, он попросил встречи с герцогом Гамильтоном.

Его письмо было доставлено Гитлеру в Бергхоф утром в воскресенье 11 мая. Во время доклада Энгеля вошел брат Мартина Бормана Альберт и сообщил, что адъютант Гесса хочет видеть фюрера по очень срочному делу. «Вы что, не видите, что я занят? Я же слушаю военную сводку!»– вспылил Гитлер. Но через минуту Альберт появился снова, сказав, что дело очень серьезное, и подал Гитлеру письмо Гесса. Тот надел очки и начал безразлично читать, но первая же строчка ошеломила его: «Мой фюрер, когда Вы получите это письмо, я буду в Англии». Гитлер упал в кресло с криком: «О Боже, о Боже! Он улетел в Англию!» Цель Гесса, читал Гитлер, – помочь фюреру добиться союза с Англией, но он держал полет в секрете, так как знал, что фюрер не даст на него согласия. «И если, мой фюрер, этот проект, который, япризнаю, имеет мало шансов на успех, закончится неудачей и судьба отвернется от меня, это не будет иметь губительных последствий для Вас или Германии; всегда вы можете отказаться от любой ответственности. Просто заявите, что я сошел с ума».

Фюрер, белый как мел, приказал соединить его с рейхсмаршалом. «Геринг, немедленно приезжайте сюда!»– прокричал он в трубку. Затем приказал Альберту найти и вызвать своего брата и Риббентропа. Тут же распорядился арестовать несчастного адъютанта Гесса и начал возбужденно вышагивать по комнате. Когда вбежал запыхавшийся Мартин Борман, Гитлер потребовал узнать, мог ли Гесс долететь до Англии на «Me-110». Ответ на этот вопрос дал знаменитый ас первой мировой войны генерал люфтваффе Удет. «Никогда!»– воскликнул он. «Надеюсь, он упал в море», – пробормотал фюрер.

Гнев Гитлера усиливался. Как эту историю преподнести миру? А если японцы и итальянцы заподозрят, что Германия замышляет сепаратный мир? Не скажется ли это сообщение на боевом духе солдат? Хуже всего, не выдал ли Гесс план «Барбаросса»? После рассмотрения разных версий было наконец составлено сообщение для печати, в котором говорилось, что Гесс самовольно отправился в полет и исчез. Предполагается, что он разбился. Указывалось также, что оставленное им письмо, «к сожалению, свидетельствует о признаках умственного расстройства и вызывает опасение, что Гесс стал жертвой галлюцинаций».

Фрау Гесс смотрела кино, когда ее вызвали из зала. Узнав, что по радио передали сообщение о гибели ее мужа, она сердито ответила: «Чепуха!» – и позвонила в Бергхоф, надеясь поговорить с фюрером. Ей ответил Борман, сказавший, что у него нет абсолютно никакой информации по этому вопросу. Хорошо зная помощника своего мужа, она ему не поверила. Затем позвонила в Берлин брату мужа Альфреду Гессу – он тоже не верил, что Рудольф погиб.

Из Англии не поступало никаких сообщений, хотя Гесс, признавшийся, кто он на самом деле, рассказал герцогу Гамильтону о своей миротворческой миссии и о том, как он с Альбрехтом Хаусхофером пытался организовать встречу в Лиссабоне. Гамильтон поспешил к Черчиллю, но тот сказал: «Ну, Гесс или не Гесс, а я иду смотреть фильм с братьями Марксами». (Братья Маркс были популярными в то время комическими актерами американского кино).

Через несколько часов после немецкого сообщения об исчезновении Гесса англичане наконец сообщили о его прилете в Англию. Не указывалось никаких подробностей. Но эта новость заставила немцев уточнить официальную версию невероятного поступка ближайшего сподвижника Гитлера.

13 мая было опубликовано коммюнике, в котором признавался факт перелета Гесса в Англию. Дальше говорилось: «Как было хорошо известно в партийных кругах, в течение ряда лет Гесс страдал серьезным физическим недомоганием. В последнее время он искал облегчения с помощью различных методов, практикуемых экстрасенсами, астрологами и т.п. Принимаются меры к установлению факта, в какой мере эти лица несут ответственность за создание условий для умственного расстройства, которое побудило его решиться на столь необдуманный шаг».

Эта версия вызвала всеобщее недоумение. Геббельс заявил сотрудникам своего аппарата: «В настоящее время наше дело – держать язык за зубами, никому ничего не объяснять, ни с кем не вступать в полемику. Это дело прояснится в течении дня, и я дам соответствующие указания». Он пытался заверить своих подчиненных, что полет Гесса в будущем будет рассматриваться как незначительный эпизод.

На чрезвычайном совещании гауляйтеров и рейхсляйтеров Гитлер сказал, что полет Гесса – чистое безумие: «Гесс прежде всего дезертир, и если он мне попадется, он заплатит за это как обычный предатель. Мне кажется, к этому шагу его подтолкнули астрологи, которых Гесс собрал вокруг себя. Поэтому пора покончить с этими звездочетами». Слушатели знали об интересе Гесса к гомеопатической медицине и астрологии и были готовы поверить в его умственное расстройство. Однако они задавались вопросом: почему же Гитлер столь долго держал его на таком высоком посту?

На совещании фюрер ни слова не сказал о предстоящем нападении на Россию и своем опасении, что Гесс выдал этот секрет англичанам. Ему нечего было беспокоиться. На допросе Гесс утверждал, что нет «никаких оснований для слухов о том, что Гитлер собирается напасть на Россию». Он хотел говорить о мире с Англией. Он прибыл без согласия Гитлера, чтобы «убедить ответственных людей: самым разумным курсом было бы заключение мира».

Как только Альбрехт Хаусхофер узнал о перелете Гесса в Англию, он поспешил к отцу. «И с такими дураками мы делаем политику!»– воскликнул он. Отец печально согласился, что «эта ужасная жертва была принесена напрасно». Молодой Хаусхофер был вызван в Бергхоф, взят под стражу и получил приказ написать сообщение для фюрера, который отказался принять его. Он написал все, что знал, но не упомянул о своих друзьях по антигитлеровской группе. Альбрехт Хаусхофер сообщил о своих связях с герцогом Гамильтоном, о письме, написанном им по просьбе Гесса, добавив, что сам он был бы очень полезен для дальнейших контактов с англичанами. Прочитав бумагу, Гитлер решил не спешить. Он приказал передать Хаусхофера гестапо для дальнейших допросов. Отца преступника фюрер пощадил, гневно сказав о нем: «Гесс – на совести этого связанного с евреями профессора».

Были арестованы и другие люди из окружения Гесса – его брат Альфред, адъютанты, ординарцы, секретари и шоферы. Ильза Гесс осталась на свободе, но Мартин Борман всячески старался ее унизить. Став преемником Гесса, он сделал все, чтобы стереть о нем память: были уничтожены все фотоснимки с Гессом, литература с его фотографиями. Он даже попытался конфисковать дом Гесса, но Гитлер не подписал это распоряжение.

Английское правительство решило не публиковать материалы допроса Гесса, чтобы сбить немцев с толку. Ночью 16 мая его тайно перевезли в лондонский Тауэр, где он оставался на положении военнопленного до конца войны.

Перелет Гесса очень встревожил Сталина, который в свете слухов о готовящемся нападении на СССР со стороны ненадежных союзников заподозрил, что англичане вступили в сговор с Гитлером.

Как ни был расстроен и зол Гитлер, он как-то признался в узком кругу, что уважает Гесса за такое самопожертвование. Гитлер не верил, что Гесс свихнулся, он считал, что тот был просто недостаточно умен и не осознавал катастрофических последствий своей ошибки.

Из Тауэра Гесс писал жене, что не жалеет о своем поступке: «Правда, я ничего не добился. Я не смог остановить эту безумную войну. Я не смог спасти людей, но я счастлив, что попытался это сделать».

12 мая Гитлер издал два репрессивных приказа. В одном объявлялось, что русские гражданские лица, которые применят оружие против вермахта в предстоящей войне, должны расстреливаться без суда. Другой уполномочивал Гиммлера выполнять «специальные задания, вытекающие из борьбы между двумя противоположными политическими системами». Шеф СС должен был действовать независимо от вермахта «под свою собственную ответственность». Никто не имел право вмешиваться в его деятельность на оккупированной русской территории, которая должна быть «очищена» от евреев и смутьянов специальными эсэсовскими подразделениями «айнзацгруппен» («войска специального назначения»).

Обе директивы обеспокоили Альфреда Розенберга, который незадолго до этого был назначен «имперским комиссаром по контролю над восточноевропейскими территориями». Выходец из Прибалтики, он считал, что к советским людям надо относиться лояльно. Он уверял Гитлера, что население встретит немцев как освободителей от большевицко-сталинской тирании, и на оккупированных территориях бывшего СССР можно будет в известных пределах разрешить самоуправление. При этом каждый регион требует избирательного подхода. Например, Украина могла бы быть «независимым государством в союзе с Германией», но Кавказ должен управляться германским «уполномоченным».

Убежденный в том, что жесткая политика на Востоке помешает освоению «жизненного пространства», Розенберг представил Гитлеру меморандум с возражениями против обеих директив. Как можно создавать гражданскую администрацию на оккупированных территориях, доказывал он, без использования советских комиссаров и должностных лиц, управляющих ими в настоящее время? Розенберг рекомендовал «ликвидировать» только высокопоставленных деятелей. Гитлер не дал определенного ответа. Он привык к тому, что Розенберг соперничал с Гиммлером в борьбе за влияние на фюрера.

Между тем продолжались последние приготовления к реализации плана «Барбаросса». 22 мая Редер сообщил Гитлеру, что он прекращает поставки в Россию стратегических материалов, хотя поставки с Востока шли регулярно. Помимо 1 500 000 тонн зерна, Советский Союз поставил Германии 100 000 тонн хлопка, 2 000 000 тонн нефтепродуктов, 1 500 000 тонн древесины, 140 000 тонн марганца и 25 000 тонн хрома. Несмотря на подозрения, вызванные перелетом Гесса, Сталин так старался умиротворить Гитлера, что распорядился дать «зеленую улицу» поездам, доставляющим в Германию важные сырьевые материалы.

Состоявшаяся в тот же день встреча фон Шуленбурга с Молотовым убедила германского посла в том, что недавнее сосредоточение власти в руках Сталина укрепило его контроль над внешней политикой Советского Союза. В надежде помешать осуществлению «Барбароссы» Шуленбург сообщил в Берлин, что за последние недели отношение СССР к Германии заметно улучшилось. А 30 мая, три дня спустя после захвата немецкими парашютистами стратегически важного для англичан острова Крит, адмирал Редер попытался отвлечь внимание Гитлера от Востока, посоветовав ему организовать крупное наступление на Египет с целью захвата Суэцкого канала. Именно теперь, утверждал он, наступил хороший момент для удара. После получения подкреплений генерал Роммель может одержать решающую победу. Но Гитлера уже ничто не могло остановить: план «Барбаросса» был приведен в действие. Встретившись с Муссолини на Бреннерском перевале 2 июня, Гитлер говорил обо всем – о подводной войне против Англии, о Гессе и ситуации на Балканах. Но ни слова не сказал он о «Барбароссе». И не только из соображений секретности: дуче в недвусмысленных выражениях предостерегал его от нападения на Россию.

Автомобильные и железные дороги работали на полную мощность. 6 июня Гитлер вызвал в Бергхоф японского посла Осиму и сообщил ему, что из-за советских нарушений границы на Восток перебрасывается значительное количество войск. «При таких обстоятельствах война между нами может оказаться неизбежной», – уверенно сказал он. Для Осимы это означало объявление войны, и он немедленно предупредил Токио, что в ближайшее время произойдет нападение на Россию.

14 июня советский агент Зорге послал предупреждение из Токио: «Война начнется 22 июня». Но Сталин продолжал упрямо игнорировать тревожные сообщения. Он внушил себе, что война не может начаться раньше 1942 года, и в тот же день приказал опубликовать сообщение ТАСС, опровергающее многочисленные слухи о войне. Это авторитетное сообщение успокоило в армию.

17 июня был утвержден час «зет» – 3 часа утра 22 июня. В этот день немецкий унтер-офицер, которому грозил расстрел за драку с офицером, перебежал к русским. Он сообщил, что немецкое наступление начнется на рассвете 22 июня. Это встревожило военных, но их успокоили: «Нечего паниковать».

В Лондоне прибывший из Москвы для консультаций посол Криппс сделал очередное предупреждение о предстоящем нападении гитлеровской Германии на СССР. «Мы располагаем надежной информацией, что оно состоится завтра, 22 июня, или самое позднее – 29 июня», – сказал он советскому послу Майскому. Тот послал срочную шифровку в Москву.

Наконец Сталин санкционировал приведение войск в боевую готовность. Он также дал указание своему послу в Берлине вручить ноту Риббентропу с решительным протестом против 180 нарушений советского воздушного пространства немецкими самолетами, которые «приняли систематический и преднамеренный характер».

Врейхсканцелярии Гитлер готовил письмо Муссолини, пытаясь объяснить причину нападения на Россию. Советы сконцентрировали вдоль границ рейха громадное количество войск, утверждал он, и время работает на противника. «Поэтому после долгих мучительных размышлений я наконец принял решение разорвать петлю, прежде чем она затянется».

В Москве Молотов срочно вызвал германского посла Шуленбурга, чтобы придать вес ноте протеста, которую его посол в Берлине так и не смог пока вручить Риббентропу. «Есть ряд признаков, – сказал он Шуленбургу, – что германское правительство недовольно нашими действиями. Ходят даже слухи, что Германия и Советский Союз близки к войне».

Все, что Шуленбург мог сделать, – это обещать передать в Берлин заявление советского правительства. Он вернулся в посольство, не зная, как и Молотов, что через несколько часов начнется война.

Командиры зачитывали обращение Гитлера к войскам. «Обремененный многие месяцы тревогой, вынужденный хранить молчание, я наконец могу открыто говорить с вами, мои солдаты». Фюрер утверждал, что русские готовятся к нападению на Германию и повинны в многочисленных нарушениях ее границы. «Немецкие солдаты!– обращался к ним Гитлер. – Вам предстоит вступить в битву, тяжелую и важную битву. Судьба Европы и будущее германского рейха, существование нашей страны находятся теперь только в ваших руках». Вдоль всей извилистой линии фронта протяженностью в 1500 километров, от Балтийского до Черного моря, три миллиона человек слушали фюрера и верили ему.

Это была самая короткая ночь года, пора летнего солнцестояния. Но для тех, кто ждал бледного рассвета, чтобы ринуться в наступление, она казалась бесконечной. В полночь по пограничному мосту на немецкую территорию прогрохотал экспресс «Москва–Берлин». За ним проследовал длинный грузовой состав, груженный зерном, – это была последняя поставка Сталина своему союзнику Адольфу Гитлеру.

В Берлине в этот вечер царила атмосфера ожидания. В зале для представителей иностранной прессы собрались зарубежные журналисты в надежде получить информацию от группы сотрудников министерства иностранных дел, но, поскольку к полуночи не поступило никакого официального сообщения, все начали расходиться по домам. А в рейхсканцелярии наблюдалась такая необычная активность, что даже пресс-секретарь Гитлера Дитрих, который ничего не знал о плане «Барбаросса», был уверен, что «готовится какая-то грандиозная акция против России». Гитлер не сомневался в успехе. «Самое позднее через три месяца, – сказал он адъютанту, – Россию постигнет такой крах, какого мир никого прежде не видел». Тем не менее в эту ночь он не смог сомкнуть глаз.

В 3 часа утра 22 июня, ровно через год после капитуляции Франции в Компьене, немецкая пехота двинулась вперед. Через пятнадцать минут по всей линии фронта заполыхали пожарища. От вспышек орудий бледное ночное небо стало светлым, как днем: операция «Барбаросса» началась.

За пятнадцать минут до часа «зет» германский посол в Италии фон Бисмарк передал Чиано пространное письмо Гитлера. Чиано немедленно позвонил Муссолини. Дуче был рассержен и тем, что его потревожили в столь поздний час, и тем, что его проинформировали с таким опозданием. «Я по ночам не беспокою даже слуг, – ворчливо сказал он своему зятю, – а немцы заставляют меня вскакивать в любое время».

В Москве Шуленбург отправился в Кремль, чтобы сообщить, что в ответ на намерение Советского Союза «ударить Германии в спину» фюрер приказал вермахту «противостоять этой угрозе всеми средствами». Молотов молча выслушал германского посла и с горечью в голосе произнес: «Это война. Ваши самолеты только что бомбили около десяти наших городов. Неужели вы считаете, что мы этого заслуживаем?»

В Берлине Риббентроп приказал вызвать советского посла к 4.00. Никогда раньше переводчик Шмидт не видел министра иностранных дел таким взволнованным. Расхаживая по комнате, как зверь в клетке, Риббентроп повторял: «Фюрер абсолютно прав, напав на Россию сейчас». Казалось, он убеждал самого себя: «Русские сами напали бы на нас, если бы мы не опередили их».

Ровно в 4.00 вошел советский посол Деканозов. Едва он начал излагать советские претензии, Риббентроп перебил его, объявив, что враждебная позиция СССР вынудила рейх принять военные контрмеры. «Я сожалею, что ничего больше не могу сказать, – заявил Риббентроп. – Несмотря на серьезные усилия, мне не удалось установить разумные отношения между нашими странами».

Овладев собой, Деканозов выразил сожаление по поводу случившегося, возложив ответственность за последствия на немецкую сторону. Он встал, небрежно кивнул и вышел, не протянув Риббентропу руки.

22 июня 1941 года нацистская Германия и ее союзники начали крупную операцию по вторжению на территорию Советского Союза, которую назвали «План Барбаросса» — около 4,5 миллионов солдат без предупреждения перешли границы СССР со стороны Польши, Финляндии и Румынии. У Гитлера были свои планы на ресурсы СССР, несмотря на то, что Германия и Советский Союз подписали договор о ненападении в 1939 году. Обе стороны долго подозревали друг друга, и договор просто дал им немного времени, чтобы подготовиться к возможной войне. Советский Союз оказался не готов к внезапной атаке на границе почти в 2900 км и понес ужасные потери. За одну неделю немецкие силы продвинулись на 321 км вглубь территории СССР, уничтожили почти 4000 самолетов и убили, взяли в плен или ранили около 600 тысяч солдат Красной армии. К декабрю 1941 года Германия подошла к Москве и осадила город, но в права вступила печально известная суровая русская зима, и продвижение немецких войск застопорилось. В результате одной из крупнейших и страшнейших в истории военных операций Германия потеряла 775 тысяч солдат, более 800 тысяч советских солдат были убиты, а еще 6 миллионов ранены или взяты в плен. Но операция «Барбаросса» была сорвана несмотря на успешное начало, гилтеровский план блицкрига в СССР провалился, что стало поворотным моментом во Второй мировой войне.

(Всего 45 фото)

1. Немецкий солдат и лежащий на земле труп советского солдата у горящего танка БТ-7 в 1941 году, во время первых дней операции «Барбаросса». (Deutsches Bundesarchiv/German Federal Archive)

2. Советские гвардейские минометы ведут огонь по противнику. (AFP/Getty Images)

3. Немецкий танковый полк готовится к атаке 21 июля 1941 года где-то на Восточном фронте во время успешной попытки Германии вторгнуться в СССР. (AP Photo)

4. Немецкий радист в бронетранспортере на территории СССР в августе 1941 года. (Deutsches Bundesarchiv/German Federal Archive)

5. Немецкие пехотинцы следят за передвижением противника из транше на территории СССР 10 июля 1941 года. (AP Photo)

6. Немецкие пикирующие бомбардировщики «Штука» на пути к цели над территорией между Днепром и Крымом 6 ноября 1941 года. (AP Photo)

7. Немецкие солдаты пересекают реку Дон при продвижении к Кавказу. (AP Photo)

8. Немецкие солдаты толкают запряженную телегу по бревенчатому настилу в октябре 1941 года недалеко от Саллы, на полуострове Кола, Финляндия. (AP Photo)

9. Немецкий часовой, на фоне горящего моста через Днепр, в недавно захваченном Киеве, в 1941 году. (Deutsches Bundesarchiv/German Federal Archive)

10. Пулеметный расчет Дальневосточной Красной армии СССР в 1941 году. (LOC)

11. Немецкий бомбардировщик с горящим двигателем падает в неизвестном месте в ноябре 1941 года. (AP Photo)

12. Нацистские войска на позициях во время боя на подступах к Киеву. (AP Photo)

13. Следы советского сопротивления на улицах Ростова в конце 1941 года. (AP Photo)

14. Советские пленные и колонна нацистов 2 июля 1941 года, в начале жестокой схватки между Германией и СССР. (AP Photo)

15. Гражданские спасают свои скромные пожитки во время реализации тактики выжженной земли в Ленинградской области 21 октября 1941 года. (AP Photo)

16. Олени пасутся на авиабазе в Финляндии 26 июля 1941 года на фоне взлетающего немецкого самолета. (AP Photo)

17. Генрих Гиммлер (слева в очках), глава Гестапо и войск СС с военнопленным в лагере на территории России. (National Archives)

18. Фото, сделанное немецким фотокорреспондентом, для доказательства больших успехов на московском направлении. 650 тысяч солдат Красной Армии, попавших в плен в котлах под Брянском и Вязьмой. Их должны транспортировать в лагерь для военнопленных 2 ноября 1941 года. (AP Photo)

19. Адольф Гитлер (в центре) с генералом фельд-маршалом Вальтером фон Браухачем (слева) и главнокомандующим Францем Гальдером 7 августа 1941 года. (AP Photo)

20. Немецкая мотопехота продвигается по горящей русской деревне 26 июня 1941 года. (AP Photo)

22. Помимо регулярных войск, стремительно продвигающиеся немецкие силы встретили на своем пути партизанское сопротивление. На этом фото - партизаны на позиции вооруженные винтовками и пулеметом ДП. (LOC)

25. Партизаны перед казнью недалеко от Велижа в Смоленской области в сентябре 1941 года. (LOC)

26. Финский поезд проезжает по восстановленному после взрыва участку железной дороги 19 октября 1941 года. (AP Photo)

27. Горящие дома, развалины и обломки свидетельствуют о жестоком характере боев перед входом в промышленный центр Ростова 22 ноября 1941 года. (AP Photo)

28. Генерал Гудериан общается с представителями танкового соединения на русском фронте 3 сентября 1941 года. (AP Photo)

29. Немецкие солдаты убирают коммунистическую символику во время продвижения по территории СССР 18 июля 1941 года. (AP Photo)

30. Мужчина с женой и ребенком после эвакуации из Минска, куда вторглись немецкие войска 9 августа 1941 года. (AP Photo)

31. Немецкие власти заявляли, что это фото – удаленный вид Ленинграда, сделанный с немецких позиций 1 октября 1941 года. Темные силуэты в небе – советские аэростаты. Немцы осаждали город два года, но так и не смогли покорить его. (AP Photo)

33. Немецкий генерал-полковник Эрнст Буш осматривает зенитное орудие где-то в Германии 3 сентября 1941 года. (AP Photo)

34. Финские солдаты штурмующие советское оборонительное сооружение 10 августа 1941 года. Слева один из сдавшихся. (AP Photo)

35. Немецкие войска продвигаются по пригороду Ленинграда 24 ноября 1941 года. (AP Photo)38. Немецкая мотопехота в Старице 21 ноября 1941 года при продвижении к Киеву. Обгоревшие здания на заднем фоне – результат тактики выжженной земли. (AP Photo)

39. Немецкий солдат выбивает прикладом входную дверь дома, с которого велся снайперский огонь 1 сентября 1941 года. (AP Photo)

40. Два советских солдата, теперь военнопленные, осматривают поваленную и разбитую статую Ленина где-то на территории СССР 9 августа 1941 года. Обратите внимание на веревку на шее статуи - это типичный способ немецкого "демонтажа" советских памятников. (AP Photo)

41. Немецкие источники заявляют, что офицер справа – это захваченный в плен советский полковник, которого допрашивают нацистские офицеры 24 октября 1941 года. (AP Photo)

42. Вошедшие в в горящий Смоленск передовые части немецких войск во время продвижения к Москве в августе 1941 года. (AP Photo)

43. Эшелон, перевозящий в Германию советских военнопленных 3 октября 1941 года. Несколько миллионов советских солдат попали в немецкие концлагеря. Многие из них погибли в плену. (AP Photo)

44. Советские снайперы выходят из своего убежища в зарослях конопли где-то на территории СССР 27 августа 1941 года. На переднем плане – подорванный советский танк. (AP Photo)

45. Немецкая пехота в зимнем обмундировании рядом с обозом на подходах к Москве в ноябре 1941 года. Наступившие холода нарушили и без того плохую продовольственную линию и помешали продвижению немцев, что привело к контратакам СССР и сильным потерям с обеих сторон. (AP Photo)

Война с фашистской Германией – один из самых трагических периодов в истории нашей страны и всего мира. Стратегия Гитлера по захвату и порабощению народов давала разные результаты в странах Европы, а война на территории Советского Союза оказалась совсем не такой, какой ее представляли себе фашистские захватчики, уже на первом ее этапе. Каждый, кто знаком с , должен уметь описать план Барбаросса кратко, знать, почему он получил такое название, а также причины провала плана.

Вконтакте

Блицкриг

Итак, в чем заключался план Барбаросса? Его другое название – блицкриг, «молниеносная война». Нападение на СССР, запланированное на 22 июня 1941 г., должно было быть внезапным и быстрым.

Чтобы сбить с толку противника и лишить его возможности защиты, атака планировалась одновременно по всем фронтам : сначала воздушные силы, затем по нескольким направлениям на земле. Быстро разбив противника, фашистская армия должна была направиться к Москве и в течение двух месяцев полностью подчинить себе страну.

Важно! Знаете, почему план назван именно так? Барбаросса, Фридрих I Гогенштауфен, король Германии и император Священной Римской Империи, легендарный правитель, стал классиком средневекового военного искусства.

Почему Гитлер был так уверен в успехе операции? Он считал Красную армию слабой и плохо подготовленной. Немецкая техника, по его сведениям, выигрывала и в количественном, и в качественном составе. Кроме того, «молниеносная война» уже стала проверенной стратегией , благодаря которой многие европейские страны признавали свое поражение в самое кратчайшее время, а карта захваченных территорий постоянно пополнялась.

Суть плана была проста. Поэтапно захват нашей страны должен был проходить следующим образом:

• Напасть на СССР в приграничной зоне. Главный удар планировался по территории Белоруссии, где были сосредоточены основные силы. Открыть путь для движения на Москву.
• Лишив противника возможности сопротивляться, двигаться в сторону Украины, где главной целью был Киев и морские пути. В случае удачи операции Россия будет отрезана от Днепра, откроется путь к южным регионам страны.
• Параллельно направить вооруженные силы в Мурманск со стороны стран Северной Европы. Таким образом открывался путь к северной столице –Ленинграду.
• Продолжать наступление с севера и запада, продвигаясь к Москве, не встречая достаточного сопротивления.
• В течение 2 месяцев захватить Москву.

Такими были главные шаги операции Барбаросса, и немецкое командование было уверено в ее успехе . Почему же она потерпела провал?

Суть плана Барбаросса

Ход операции

Молниеносная атака на Советский Союз, которая называется Барбаросса, была начата 22 июня 1941 года около 4 часов утра по нескольким направлениям.

Начало вторжения

После внезапной артиллерийской атаки, эффект которой был достигнут – население страны и войска были застигнуты врасплох – развернули фронт наступления на приграничные районы протяженностью 3000 километров.

• Северное направление – танковые группы наступали на Северо-Западном фронте в направлении Ленинграда и Литвы. За несколько дней немцы заняли Западную Двину, Либаву, Ригу, Вильнюс.
• Центральное – наступление на Западном фронте, атака Гродно, Бреста, Витебска, Полоцка. В этом направлении в период начала вторжения советские войска не смогли сдержать атаку, но держали оборону гораздо дольше , чем предполагалось по плану «молниеносной войны».
• Южное – атака силами авиации и военно-морского флота. В результате нападения были захвачены Бердичев, Житомир, Прут. Фашистским войскам удалось выйти к Днестру.

Важно! Первую фазу операции Барбаросса немцы посчитали удачной: им удалось застать врасплох противника и лишить его главных военных сил. Многие города держались дольше, чем ожидалось, но, по прогнозам, в дальнейшем серьезных препятствий к взятию Москвы не предвиделось.

Первая часть плана у немцев была удачной

Наступление

Наступление немцев на Советский Союз продолжалось по нескольким направлениям продолжалось в течение июля и августа 1941 года.

• Северное направление. В течение июля продолжалось наступление немцев, целью которого были Ленинград и Таллин. В связи с контрударами движение вглубь страны было медленнее, чем планировалось, и лишь к августу немцы подошли к реке Нарве и затем к Финскому заливу. 19 августа был захвачен Новгород, но у реки Воронки фашисты были остановлены почти на неделю. Затем противники все же вышли к Неве, и началась череда наступлений на Ленинград. Война переставала быть молниеносной , северную столицу не удалось подчинить с первой атаки. С приходом осени начинается один из самых тяжелых и трудных периодов войны – блокада Ленинграда.
• Центральное направление. Это движение с целью захвата Москвы, которое тоже шло не так, как предполагалось. Немецким войскам потребовался месяц, чтобы дойти до Смоленска. Также в продолжение целого месяца велись сражения за Великие Луки. При попытке взять Бобруйск большая часть дивизий была атакована советскими солдатами. Таким образом, движение группы «Центр» из наступательного вынуждено было перейти в оборонительное, а Москва оказалась не такой уж легкой добычей. Захват Гомеля стал крупной победой для фашистской армии в этом направлении, и движение на Москву было продолжено.
• Южное. Первой крупной победой в этом направлении был захват Кишинева, но далее последовала осада Одессы в продолжение более чем двух месяцев. Киев не был взят, что означало провал движения в южном направлении. Армии «Центр» вынуждены были оказать помощь, и в результате взаимодействия двух армий Крым оказался отрезанным от остальной территории, а Украина по восточную сторону Днепра оказалась в руках у немцев. В середине октября сдалась Одесса. К началу ноября Крым был полностью занят фашистскими захватчиками, а Севастополь отрезан от остального мира.

Важно! Барбаросса воплощался в жизнь, но назвать происходящее «молниеносной войной» было очень сложно. Советские города не сдавались без длительной, изнуряющей обе стороны обороны либо отражали наступление. По плану немецкого командования Москва должна была пасть до конца августа. Но фактически к середине ноября немецким войскам еще не удалось даже подойти к столице. Надвигалась суровая русская зима…

Наступление немцев на Советский Союз продолжалось по нескольким направлениям

Провал операции

Уже в конце июля стало понятно, что план Барбаросса кратко воплотить не удастся, те сроки, которые давались на его осуществление, давно прошли. Только в северном направлении реальное наступление почти не расходилось с планом, в центральном же и южном происходили задержки, операции разворачивались гораздо медленнее, чем планировало немецкое командование .

В результате столь медленного продвижения в глубь страны в конце июля Гитлер изменил план: не взятие Москвы, а захват Крыма и блокировка сообщения с Кавказом в течение ближайшего времени становилось целью немецкой армии.

Захватить Москву, положение которой было очень тяжелым, в течение 2 месяцев, как планировалось, не удалось. Наступила осень. Погодные условия и серьезное сопротивление советской армии стали причиной провала плана Барбаросса и бедственного положения немецкой армии накануне зимы. Движение на Москву было остановлено.

Серьезное сопротивление Cоветской армии — одна из причин провала плана

Причины провала

Немецкое командование не могло даже представить, что столь хорошо продуманный план Барбаросса, который давал прекрасные результаты в странах Европы, не удастся реализовать в Советском Союзе. Города оказывали героическое сопротивление. Чуть больше суток понадобилось Германии, чтобы взять Францию. И примерно столько же – чтобы продвинуться с одной улицы на другую в осаждаемом советском городе.

Почему план Барбаросса, который разработал Гитлер, был провален?

• Уровень подготовки советской армии фактически оказался гораздо лучшим, чем предполагало немецкое командование. Да, качество техники и ее новизна уступали, но умение вести бой, грамотно распределять силы , продумывать стратегию – это, несомненно, давало свои плоды.
• Прекрасная осведомленность. Из-за героической работы разведчиков советское командование знало или могло предугадать каждый шаг немецкой армии. Благодаря этому удавалось давать достойный «ответ» на атаки и нападения противника.
• Природные и погодные условия. План Барбаросса предполагалось воплотить в летние благоприятные месяцы. Но операция затянулась, и погода стала играть на руку советским солдатам. Непроходимые, лесистые и гористые территории, ненастная погода, а затем суровые холода – все это дезориентировало немецкую армию, в то время как советские солдаты прекрасно воевали в привычных условиях .
• Утеря контроля над ходом войны. Если вначале все действия фашистской армии были наступательными, то уже спустя короткий период они перешли в оборонительные, и немецкое командование было уже не в силах контролировать события.

Таким образом, воплощение Барбаросса в СССР встретило серьезные препятствия, и операция не была осуществлена. Москва не была взята в течение 2 месяцев, как планировалось. «Молниеносная война» вывела из колеи советскую армию лишь на короткое время, после чего наступательное движение немцев было остановлено. Русские солдаты воевали на своей родной земле, которую прекрасно знали. Холод, слякоть, грязь, ветра, ливни – все это было привычно защитникам , но создавало существенные преграды для немецкой армии .

План «Барбаросса»

У немцев был план по быстрому захвату нашего Отечества – план «Барбаросса». Это имя одного из королей Германии Фридриха I Барбаросса. Также этот план называют «Блиц Криг». Предполагалось, что восточные земли будут завоеваны молниеносно, без всякой затяжной войны. Немцы рассчитывали за 3-4 месяца осуществить «план Барбаросса» по захвату территорий Советского Союза.

Войска противника

Фашистская Германия отправила на нашу страну громадное количество войск и техники. По плану «Барбаросса» через 4 месяца они хотели захватить линию от Архангельска до Волги. Уничтожив десятки миллионов наших солдат и мирных жителей. Затем, промышленная база, которая еще оставалась на Урале должна была по плану немцев быть парализованной с помощью авиации.

Количество дивизий с которыми фашистская Германия и ее союзники напали на наше Отечество было (только в первом стратегическом эшелоне) 157. В это число включены помимо германских, войска румынские, финские и венгерские. Одна немецкая дивизия это 16 000 человек. В Красной армии это, как правило, 10 000. Общий резерв немцев составлял дивизий — 183, и 13 бригад.

Немецкие войска были оснащены передовой техникой. Отправляя такие громадные силы на нашу страну немцы церемониться особо не собирались. Они хотели десятки миллионов людей стереть с лица земли. Одной только авиации было направлено на наше Отечество 3470 штук. И странно, когда слышишь мнение, что немцы хотели уничтожить только политический строй, большевистский. Самолетные бомбы из 3 470 самолетов не разбирали на кого падать. Они летели не на политический строй, а на наших людей (в том числе на славян).

О самом «Блиц Криге»

План «Барбаросса», (директива немецкого командования № 21) принят был 18 декабря 1940 г. За полгода до нападения. Именно принят. Понятно, что разрабатывался он еще раньше. Документ этот завизировал Иодль и Кейтель. Подписан Гитлером. Он опубликован в книге «Нюрнбергский процесс», томе II, стр. 559-565. Эта книга издана издательством Москва 1958 года.

Сохранился и документ 1946 года от 6 июня. Это документ стенограмма заседания Международного Военного Трибунала. Допрос подсудимого Иодля, где он отвечает на вопросы следственного процесса. Благодаря героям Великой Отечественной, стало возможным то, что Иодль завизировавший план «Барбаросса» (в 1940 году), в 1946 стал подсудимым Нюрнбергского процесса. Как и стало возможным выстраданное, с громадными жертвами освобождение от фашистов (27 млн. человек за годы войны погибло). Благодаря героизму воинов, гражданских людей (идущих в партизаны) план Барбаросса рухнул. Как и рухнул другой план верхушки нацистской Германии – план «Ост».

В продолжение — план «Ост»

О плане «Ост» нужно говорить отдельно. Но стоит сказать, что его признали даже немецкие историки. Такие имена, как И. Хайнеман, П. Вагнер и В. Оберкроме. Их статьи есть в русском переводе. О существовании плана «Ост» говорит, и старший научный сотрудник Федерального архива Германии Маттиас Мейснер. В документальном фильме «Тень над Россией» можно посмотреть его интервью. Также можно прочесть работы о плане «Ост» русского историка И. Петрова.

План «Ост» должен был быть осуществлён после плана «Барбаросса». Предполагалось, что после победы на восточных (от Германии) землях будут строиться концентрационные лагеря. Население будет уничтожаться в этих лагерях. По плану решено было оставить лишь немногих, да и то для тяжелых физических работ на рудниках, валке леса. То есть оставить по сути рабов, для которых образование и личные права не предполагались. Они должны были только обеспечивать Германию ресурсами. Жить в условиях близких к концлагерям.

Наши герои. Их подвиг, дал нам свободу. Дал нам возможность не быть встроенными в чей то жуткий план, будь-то план «Барбаросса» или План «Ост».