Вивиан Майер: фотограф-загадка. Фотограф, которого никто не знал

Вступление

В 2009 году мир узнал о новом гении фотографии — Вивиан Майер, которая, к сожалению, не дожила до этой славы. Открытие потрясло мир искусств: «Новый Картье-Брессон!», «Оригинальный женский взгляд!», «Неповторимая!», «Загадочная!» — кричали заголовки газет. Её ставили в один ряд с фотографами-классиками Дианой Арбус, Хелен Левитт, Харри Каллахам, Лизетт Модел. «Вивиан Майер — мастер», «Она — гений уличной фотографии», «Как мы могли не знать о ней?!» — восклицали искусствоведы и арт-критики. По всему миру шли выставки её фотографий: «В поисках Вивиан Майер», «Вивиан Майер — обнаруженная жизнь», «Вивиан Майер: женский объектив», «Загадка Вивиан Майер» и другие. «Но кто открыл миру этого гениального фотографа?» — задавались вопросом многие.

За этим шумным и потрясающим открытием стоял «скромный и смущающийся» молодой человек лет 26, Джон Малуф, уроженец Чикаго. Он случайно купил на аукционе-распродаже коробку негативов недавно скончавшейся в доме престарелых «сумасшедшей старушенции». Его путь открытия Вивиан Майер, «подношения» этого гения миру, в том числе — надменному и замкнутому на самом себе миру искусств (Becker , 1982), был «непрост» и «тернист». В 2013 году Малуф в соавторстве с Чарльзом Сискелем выпускает фильм «В поисках Вивиан Майер» (Finding Vivian Maier ), повествующий о его «нелёгкой» борьбе. Несмотря на дебют Малуфа в качестве со-режиссёра, фильм, как и выставки фотографий Вивиан Майер, шумно и восторженно прошёл на многих международных фестивалях, а затем вышел в прокат.

Без случайной покупки Малуфом Вивиан Майер так бы и осталась неизвестной и неоценённой. Как множество других художников, о которых мы никогда не узнаем и большинство из которых — женщины. Но за этой радужной миссионерской историей успеха скрывается ещё один нарратив.

На мой взгляд, «открытие Вивиан Майер», воспроизведённое и задокументированное в фильме, представляет собой процесс капиталистического захвата, объективизации, присвоения и фетишизации результатов чужого творческого труда. Практически весь архив Вивиан Майер , включающий её фотографии, негативы, кинофильмы, аудио-записи, письма, коллекцию публикаций и записей, личные вещи и другие предметы, оказался в руках одного человека — Джона Малуфа, который «закрепил» за собой законное и моральное право на господствующий дискурс о жизни и творчестве Майер. Но не только. Он тотально подчинил своей власти её идентичность, художественную практику (деятельность) и право на интерпретацию её творческого пути. Я хочу попытаться проанализировать и описать этот процесс, встав на позиции марксистского арт-критика.

Для меня фигура Вивиан Майер, факты её биографии и художественная стратегия очень близки и понятны. Как для видео-художницы, вовлечённой в схожую практику уличного кино-/видео-документирования; (э)мигрантки, в середине 90-х переехавшей в США, а потом возвратившейся в Россию; женщины, высоко ценящей личную автономию и независимость; исследователя, разделяющего позиции феминистской и гендерной теории. Относительно всего, что я буду писать о Вивиан Майер, нужно добавлять наречия «возможно», «вероятно», «по-видимому». У меня нет ни доказательств, ни возможности убедиться в своей правоте. Мой анализ — спекулятивный анализ, но он основан на том, что уже сказано, показано и написано. Я всего лишь постараюсь иначе посмотреть на факты и доступную информацию, иначе «распилить лошадь» (Цветков, 2014).

Биографическая легенда Вивиан Майер и её «распил»

Восстановить полностью биографию Вивиан Майер на данный момент не представляется возможным, слишком мало информации опубликовано. Артефакты её жизни, сконцентрированные в руках Джона Малуфа, подвергаются жёсткому отбору, интерпретации их владельца и публикуются только выборочно. Следуя Лукачу, который разделял между «фактами» и фактами в познании действительности (Лукач, 2003), в нашем распоряжении есть «факты» жизни Вивиан Майер. Возможно, некоторые из них являются действительными, например, такие как день её рождения и день смерти или то, что она работала няней в богатых семьях и была первоклассным фотографом. Сдерживание информации о человеке предоставляет сдерживающему возможность для создания мифов/легенд о нём/ней, а, следовательно, и возможность манипулирования самой историей.

О Вивиан Маейр достоверно известно следующее: родилась 1 февраля 1926 года в Нью-Йорке, в Бронксе, отец — австриец, мать — француженка (Мари Майер); умерла 20 апреля, 2009 года в Чикаго, в доме престарелых. Вся остальная информация — фрагментарна и представляет собой результат расследования, проведённого и изложенного самопровозглашённым «официальным» биографом Майер — Джоном Малуфом. На многих сайтах воспроизводится одна и та же версия этой биографии: большую часть детства провела во Франции (у родственников матери была ферма в деревне); родители развелись, когда ей было 4 года; мать, Мари Майер, после развода жила со своей подругой Жанной Бертран, профессиональным фотографом. Возможно, именно она научила Вивиан пользоваться камерой. Где и как жила семья до 1951 года, абсолютно не известно. По миграционным документам удалось установить, что в 1939 году Мари возвращается с Вивиан из Франции в Нью-Йорк, а в 1951 году Вивиан в возрасте 25 лет опять приезжает из Франции в Нью-Йорк, но на этот раз уже одна.

Нужно отметить, что ни одна историческая справка о Вивиан Майер не содержит упоминаний об её образовании, а также предположений о том, как складывалась её жизнь в предвоенной Европе, о ее возможном участии во Второй Мировой Войне или о том, что её судьба как-то могла быть связана с этой трагедией, и о других фактах, имевших влияние на её становление. «Биограф» даже не упомянул о войне или о ситуации в пост-военной Европе, хотя фильм Малуфа изобилует «свидетельствами» о её мужеподобии, «страсти» к мужской одежде и обуви, почти военной выправке и т. д., которые-де были ей свойственны.

После переезда в Нью-Йорк Вивиан Майер устраивается на работу в качестве няни в богатую американскую семью и начинает активно фотографировать. В 1956 году она переезжает в Чикаго, где продолжает работать «няней с проживанием» в богатых семьях из северных районов Чикаголенда, в основном в Хайленд Парк. Параллельно «в свободное от работы время в качестве хобби» она фотографирует. В течение 40 лет. «Няня, которая всегда была с фотоаппаратом» — так её вспоминают выросшие богатые воспитанники, дающие интервью Малуфу в фильме.

В 90-е её судьба складывается тяжело, она находится на грани полной нищеты. Семья Гензбургов, где она воспитала двоих мальчиков, помогает ей с жильём и поддерживает её финансово. По-видимому, именно в это время Майер арендует два контейнера в хранилище, куда она перевозит весь свой объёмный архив. В 2007 году она получает серьёзную травму головы, после которой ей приходится переехать в дом престарелых. В тот же год из-за непогашенного платежа по аренде хранилище передает архив аукционному дому, который, выставляет содержимое контейнеров на продажу, разбив его на отдельные лоты. На одном из аукционов Малуф покупает коробку с негативами за $380. 20 апреля 2009 году Вивиан Майер умирает. В октябре 2009 начинается карьера Малуфа как её интерпретатора и владельца 90% архива.

Официально изложенная биография Вивиан Майер «рисует» портрет необразованной, бедной, хотя и независимой женщины-самоучки из низшего класса, обладающей умением хорошо снимать. По официальной версии, она была недостаточно амбициозна для того, чтобы стать профессиональным фотографом, ей не хватало знаний и целеустремлённости. Вместо этого она «посвятила» свою жизнь уходу за другими в качестве няни. «Няня — её природное призвание, она умела дарить любовь и заботу; уличная фотография была её хобби».

Это картина, которую отчаянно пытается отстоять Малуф, оставляет противоречивые ощущения. Следуя его же данным, архив Майер состоит из «от 100.000 до 150.000 негативов, более 3.000 винтажных фотографий, сотни роликов фильмов, домашнего кино, аудиозаписей интервью, оригинальных камер Вивиан Майер, документов и различные другие объекты» . Как «простая няня» могла снять 150 тысяч негативов и напечатать 3000 фотографий? Как она могла в совершенстве владеть сложной фототехникой? Почему она так скрупулёзно собирала и хранила свой архив, чётко тематизированный и каталогизированный? Не являются ли эти артефакты её практики доказательством того, что не няня была «ядром идентичности» Майер, а что-то совсем другое?

Для уличного фотографа важно чувствовать себя комфортно в публичном пространстве. Особенно если этот фотограф — женщина. Фотограф должен обладать рядом качеств, среди которых высокая скорость в выборе сюжета или момента, профессиональное знание техники, бесстрашие и неприметность. Майер владела в совершенстве всеми этими качествами. Ее фотографии, ее классифицированная и чётко организованная коллекция газетных вырезок и других артефактов, свидетельства её бывших работодателей являются доказательствами того, что Майер активно интересовалась окружающей её действительностью, обществом и его социальным устройством, а также хорошо осознавала своё место в этой системе. Она была по-марксистски динамичной натурой и её натренированный, активный взгляд (gaze ) быстро «вырывал» из окружающей действительности сюжет, а рука точно выстраивала композицию и в нужный момент нажимала на «спуск». При этом динамизм Майер проявлялся в её потребности «выражать свои способности в окружающем мире, а не в его потребности использовать мир как средство удовлетворения своих физических нужд» (Фромм, 1993:348).

Фотокамеры, которыми пользовалась Майер, требовали профессионального знания экспонометрии и оптики. Определение экспозиции и выдержки, настройка фокуса и света — всё делалось вручную и очень быстро. Судя по идеально с технической точки зрения сделанным фотографиям, эти навыки были доведены у фотографа до автоматизма. Она точно знала «поведение» разных плёнок — какое изображение они могут ей дать, уровень контрастности и зернистости, возможности светопередачи и тональности. Майер была прекрасно осведомлена о процессе проявки и проявляла свои плёнки сама, когда у неё была такая возможность. Она давала чёткие инструкции по лабораторной печати со своих негативов. Когда у неё была возможность, чаще всего — финансовая .

Многие искусствоведы отмечали, что Вивиан Майер удавалось близко подходить к объектам своих съёмок и снимать их практически вплотную. Причём герои большинства её фотографий — отнюдь не мирные буржуа, а представители социального дна капиталистического общества. Как уже было сказано выше, секрет её «бесстрашия» заключался в том, что она была практически всегда в сопровождении своих малолетних воспитанников. И они были «гарантией» её безопасности и предоставляли символическую защиту от возможного оскорбления или проявления агрессии. В американском детоцентристском обществе 1950-60-х годов (Hays , 1996) никто бы не рискнул напасть или оскорбить респектабельную даму с детьми. Вивиан Майер довела качества уличного фотографа до профессионального совершенства, но ещё одна особенность её практики делает Майер сознательным и осознающим себя таковым фотографом — её астрономическая продуктивность. Она снимала в среднем по одному ролику в день, т. е. от 13 до 36 фотографий (в зависимости от формата). Она «редко снимала больше одного кадра того же самого сюжета», т. е. негативы Майер представляют собой единичные кадры уникальных событий — сотни тысяч уникальных фотографий. Она также снимала кино и брала интервью у людей в супермаркетах, на улицах, в музеях. Аккуратность ведения своего архива, а он переезжал с ней в семьи работодателей до момента попадания в хранилище, тоже доказывает её серьёзное отношение к своему творчеству, выходящему за пределы «хобби» или «забавы».

Сейчас невозможно утверждать, что Вивиан Майер не искала возможности выставляться, не хотела быть увиденной и оценённой. В фильме Малуфа есть эпизод, где он приводит отрывок её письма к владельцу фотоателье в небольшой деревушке во Франции. В нём она предлагает сотрудничество — печатать её фотографии на открытках. Фотограф подробно описывает на какой бумаге стоит печатать и как, а также высказывает высокую оценку своим собственным работам. Но сотрудничества не получилось.

Возможно, были и другие предложения и попытки со стороны Майер добиться внимания к себе со стороны профессионального сообщества — американского в том числе. Нам об этом не известно. Но можно с уверенностью говорить о структурных барьерах и ограничениях, с которыми по-видимому сталкивалась Вивиан Майер как женщина, как работница, занятая низкостатусным трудом и как художница-фотограф.

Часть 2. Американское общество времён Майер и его «распил»

Американское общество середины XX века было жёстко сегрегировано по гендерному признаку и участие женщин в публичной сфере было ограничено. Американский социолог Талкотт Парсонс в 1955 году выпустил статью «Американская семья: её отношения с личностью и социальной структурой», где описывал мужские и женские роли, сложившиеся в американском обществе к тому времени. В его поло-ролевом подходе «роль» определялась как регламентированный набор ожиданий, приписанных патриархатной традицией мужчине и женщине в гетеросексуальной семье. По его мнению, «роль взрослой женщины по-прежнему состоит прежде всего в выполнении её семейных функций в качестве жены, матери и домашней хозяйки, в то время как роль взрослого мужчины прежде всего осуществляется в профессиональном мире, на работе, а также в обеспечении своей семьи определённым статусом и доходом» (Parsons , 1955:14-15).

Таким образом, женщина должна была выполнять «экспрессивную» роль в системе семьи (а в дальнейшем это ожидание было вынесено за рамки семейных отношений и приписано как «естественная» роль женщин в обществе в целом), а мужчина — «инструментальную». Следовательно, приватное пространство дома закреплялось за женщиной, а публичное — за мужчиной. Такой порядок практически полностью исключал женщин из публичной — профессиональной— сферы и минимизировал их влияние на общественные институты, запирая их дома в лоне семьи. В капиталистическом мире, где профессиональный статус является определяющим в социальном статусе индивида, мужчина становился единственным легитимным актором и «властителем судеб» в обществе.

К тому же, отношение к женщине-няне, занятой «эмоциональной работой», всегда было и остаётся пренебрежительным. В современной социальной теории эмоциональная работа выводится из серого поля замалчивания и перестаёт быть «невидимой». Она определяется как труд — повседневное осуществление заботы одними членами семьи по отношению к другим членам семьи. По определению Арли Хохшильд забота — это «взаимная эмоциональная зависимость (связь) между заботящим и получающим заботу, где заботящий чувствует ответственность за благополучие тех, о ком он/она заботится и осуществляет интеллектуальную, психическую и физическую работу» (Hochschild , 1983 цит. по Rotkirch, Tkach and Zdravomyslova , 2012:131). Но эмоциональный труд считался и до сих пор считается преимущественно «женским» трудом, а следовательно — низко-статусным и низко-квалифицированным. Гендерные стереотипы изживаются очень медленно.

Но даже если женщине удавалось реализовать себя профессионально, она сталкивалась с многочисленными барьерами внутри своей профессии. Американский мир искусств 1950-60-х годов являлся отражением американского общества с его гендерными стереотипами и ролями. Художницам приходилось постоянно доказывать свою состоятельность и отстаивать своё право заниматься искусством. В западной истории искусств традиционно считалось, что единственным правомерным художником-творцом всегда являлся мужчина, а женщина воспринималась как его модель или муза.

Как писала Гризельда Поллок: «Женщины всегда создавали произведения искусства, но обращение культуры с этим фактом было разным в зависимости от определяющихся определений художника (всё более становившегося прагматическим социальным идеалом) и пониманий женственности (решающего фактора социальной организации)» (Поллок, 2005:218). Она также отмечала, что до конца XVIII века это разделение не было столь острым, а антагонизм появился тогда, когда «с консолидацией буржуазного общества создалась новая и противоречивая конфигурация художника (Мужчина, одинокий антиобщественный индивид и творец) и Женщины (мать-хранительница очага и общества). Это культурное разделение гарантировало, что сотни женщин, которые действительно создают искусство и этим зарабатывают на хлеб, никогда не будут признаны великими художниками и не получат больших средств к существованию. Оно также действовало идеологически, укрепляя абсолютную половую иерархию, основанную на семье, которая характеризует буржуазное общество, то есть наше общество» (Поллок, 2005:218-219).

Нужно отметить, что в начале 1950-х середине 1960-х феминистское движение второй волны только зарождалось в Америке. Ещё не вышла знаменитая статья Линды Нохлин «Почему не было великих художниц?», вскрывающая институциональные и структурные причины отсутствия женщины на арт-сцене, указывающая на дискриминационные и дискриминирующие художниц практики и стереотипы (Нохлин, 2005). Феминистские 1970-е ещё не взорвали арт-мир и не поставили под вопрос мужскую арт-гегемонию. Поэтому шансы прорваться через барьеры замкнутого и надменного американского арт-сообщества женщине-эмигрантки (а Майер говорила с акцентом), никому неизвестной и занимающейся низкостатусной работой, были практически равны к нулю.

Но, возможно, Вивиан Майер и не хотела этого прорыва. Возможно, её проект был гораздо радикальнее, чем это кажется на первый взгляд. Гипотетическая интерпретация её жизненной стратегии может быть следующей: несмотря на своё постоянное и массовое культурное производство «внешних предметов, вещей, которые, благодаря своим свойствам, удовлетворяют какие-либо человеческие потребности» (Маркс, 1950:41) — высокопрофессиональных фотографий наивысшего качества, она намеренно не «выносила» их на рынок культурного потребления. Неучастие, невовлеченность в культурный капиталистический товарооборот был её прижизненным индивидуальным проектом сопротивления, её трансцендентностью (Сартр, 1994). Но трагедия её истории заключается в том, что несмотря на свой личный успех при жизни, после её смерти она была всё-таки «перехвачена», «апроприирована» и овеществлена капиталистической системой посредством своего самого представительного актора — скупщика «старья», дельца и бывшего агента по недвижимости Джона Малуфа.

Для того, чтобы осуществить и легитимировать свой захват, Малуф мистифицирует, банализирует и де-профессионализирует Вивиан Майер, делает из неё «няню с фотоаппаратом», отказывая ей в осознанном творческом процессе и практике. В капиталистическом обществе гораздо проще присвоить себе труд и право на интерпретацию не знающей себе цену и не оценённой, но талантливой женщины, чем творческое наследие образованной, уверенной в себе и профессионально успешной художницы с радикальной стратегией. Малуф должен не только изъять результаты творческого труда и присвоить всю прибыль с их продаж, но и переозначить деятельность Майер, подчинить идентичность и присвоить её тело, превратить Вивиан Майер в знак (Бодрийяр, 2000).

Часть 3. Биографическая легенда Джона Малуфа и её «распил»

Джон Малуф смотрит и интерпретирует Вивиан Майер с позиции господствующего иерархированного и иерархизирующего класса капитала, с позиции «победителя» (Беньямин, 2012). Он настоящее дитя капиталистической системы. Как и о Вивиан Майер, мало что известно о Джоне Малуфе. Точнее, он мало что о себе рассказывает. Где учился (и учился ли вообще), какие у него заслуги, интересы, взгляды. Единственное, что известно до того, как он «случайно» купил коробку негативов Вивиан Майер, то, что он был агентом по недвижимости и регулярным участником (с детства) торгов на аукционах. Малуф — «скупщик в третьем поколении» (Reaves, 2011), делец, заработавший себе капитал на перепродажах недвижимости или чужих вещей. Он типичный капиталист, «класс, который покупает, не продавая, т. е. потребляет, не производя» (Маркс, 1950:112).

Аукцион становится метафорой жизни Малуфа. Сначала, это реальные аукционы-распродажи, где как в лото, покупается всякий хлам в надежде что-то с него заработать. Потом — спекулятивный рынок недвижимости. И в конце концов, высокостатусный рынок произведений искусства. Но механизм везде один и тот же: он скупает и перепродаёт товар, произведённый другими и оказавшийся на рынке по разным причинам.

Восстановить реальные факты того и как он за 5 лет оказался в позиции «владельца и главного куратора Малуф Коллекшен, Ltd» , т. е. правообладателем и управляющим архива работ Майер— сложно. Слишком много противоречий и тёмных мест, а разрешать и прояснять их Малуф не собирается. Вместо этого он продолжает воспроизводить свою собственную легенду и составленную им легенду о Вивиан Майер и в интервью, и в фильме, и в официальных публикациях. Легенду простого паренька, случайно нашедшего архив умершей няни, которая оказалась гением уличной фотографии середины ХХ века.

Но за этой легендой всё-таки стоят свидетельства его осведомлённости о ценности работ Майер, перекупки за бесценок у других владельцев негативов, продажи их части коллекционеру Джефри Голдстайну и тайном соглашении с ним, выплаченном откупе единственному на тот момент наследнику (сумма сделки не разглашается). Воспользовавшись лакунами и четко непрописанными понятиями в американском законодательстве об авторском праве, он присвоил это право себе. Результатом его набирающей обороты деятельности стало изъятие 100% прибавочной стоимости творческого труда Вивиан Майер.

Мёртвый фотограф стала «золотой жилой» для Малуфа, обеспечив его до конца жизни постоянным доходом и высоким социальным статусом. Проект «Вивиан Майер™» стал его «стеклянным эскалатором», вознёсшим его к вершине иерархии капиталистического общества. Благодаря труду мёртвой женщины, он заработал себе все возможные капиталы (Бурдье, 2002): экономический — высокие доходы от продаж фотографий, проценты с выставочной деятельности, публикаций книг, дистрибуции фильма и т. д.; социальный -— его статус теперь определяется как владелец «Малуф Коллекшн» и всего наследия Вивиан Майер, он занимается благотворительностью и просветительством; культурный — он теперь позиционирует себя не как мелкий агент по недвижимости, а как фотограф, режиссёр и художник; и символический —помимо совокупности всех других капиталов, он говорит о своём служении «делу Майер», о том, что это его миссия. Но этого недостаточно, что бы легитимировать себя. Радикальный проект Майер должен быть дискредитирован: идеологический аппарат культурного производства, к которому Малуф теперь принадлежит, не терпит альтернатив и требует подчинения всех своих акторов, живых или мёртвых.

Для присвоения себе идентичности и тела Майер, тотального подчинения её себе, Малуф обращается к документальному кинематографу. Его фильм «В поисках Вивиан Майер» реконструирует путь его захвата, параллельно создавая «факты», «интерпретации», «предположения», которые конструируют портрет Другого. Но не «Другого» по Сартру или Лакану, а «Другого» по Бовуар. Женского Другого, который не имеет своего проекта, своей трансценденции, застывшего в собственной имманентности (Бовуар, 1997). Бовуар писала, что «особенность ситуации женщины состоит в том, что, обладая, как и любой человек, автономной свободой, она познает и выбирает себя в мире, где мужчины заставляют ее принять себя как Другого: ее хотят определить в качестве объекта и обречь тем самым на имманентность, косность, поскольку трансценденция ее будет постоянно осуществляться другим сознанием, сущностным и суверенным. Драма женщины — в конфликте между фундаментальным притязанием всякого субъекта, всегда полагающего себя как существенное, и требованиями ситуации, определяющей ее как несущественное» (Бовуар, 1997:39).

Малуф «запускает» в документальном фильме механизм переозначения опыта Майер — через банализацию её индивидуальности, отрицание сущности её практики и достоинства и, собственно, через публичное, в данном случае, визуальное — (из)насилование. Он последовательно создаёт мифы о её «приватности», которую он сам же беззастенчиво нарушает, объясняя это своей миссионерской задачей. Он собирает «факты» о «тёмных сторонах» характера, демонизируя Вивиан Майер, о её «любви к детям и материнском инстинкте», что делает её профессиональной няней, а не фотографом и т. д. Он привлекает экспертов, чтобы легитимировать свои легенды, и свидетелей, «знавших» Майер. Но кто они, эти эксперты, которые готовы говорить о Художнике с радикальным антикапиталистическим проектом? Они такие же члены капиталистического общества, буржуа, потребители, как сам Малуф — богатый средний класс, галеристы, коллекционеры и т. д. Им в голову не приходит посмотреть на Вивиан Майер не с точки зрения буржуазной идеологии, а с другой позиции. Эксперты не ставят под сомнение свою собственную позицию, как не делает этого и сам режиссёр. Вместо этого, они выдвигают диагноз: няня Вивиан Майер была психически ненормальной и «она с трудом вписывалась в окружающий мир». Нужно отметить, что семья Гензбургов, которые лучше остальных знали Майер и до конца жизни поддерживали её, отказалась участвовать в этом фильме. До сих пор они не дали ни одного интервью или комментария. Возможно, они бы по-другому распорядились архивом фотографа. Малуф выкладывает перед зрителем личные вещи Вивиан, свидетельства её приватной жизни, которую она так трепетно и тщательно защищала, когда была жива. Он обнажает её физически отсутствующее, но символически присутствующее тело, осуществляя тем самым первый акт насилия над умершей женщиной. «Она не хотела показывать себя, так я покажу её. Я взломаю все замки и публично продемонстрирую её нижнее бельё, вещи, обувь — чтобы вы могли убедиться, насколько велика моя власть над ней» — вот логика, которая стоит за этими кадрами.

Он идёт дальше и создаёт миф о «возможном» сексуальном насилии, которое было совершено над Майер. Хотя слово «изнасилование» так и не было произнесено в фильме — слишком велика ответственность. «Именно поэтому она боялась мужчин» говорит нам Малуф, объясняя её внешний вид, неявную сексуальность и «странные» интересы . Но такая интерпретация поступков и взглядов Майер представляется мне ещё одним символическим насилием: само подозрение, что она могла быть изнасилована, ставит на неё знак порчи, «лёгкий надрез», запускающий властный механизм тотального подавления и подчинения.

Виржини Депант писала, что «изнасилование — это чёткая политическая программа: основа капитализма, символ прямого и бесстыжего злоупотребления властью. Сильнейший устанавливает такие правила игры, чтобы использовать свою власть без каких-либо ограничений. Воровать, отбирать, вымогать, безоговорочно навязывать свою волю, упиваться своей жестокостью, лишив противника даже возможности оказывать сопротивление. Аннулирование противника, лишение его слова, воли, целостности доводит сильнейшего до оргазма. Изнасилование — это гражданская война, где за одним полом закреплено политическое право распоряжаться другим, заставлять женщин чувствовать себя неполноценными, виноватыми, деградировавшими» (Депант, 2013: 17). Не обязательно совершать насильственный акт над женщиной, чтобы подчинить её себе. Достаточно сделать намёк и маховик заработает.

Малуф ставит под сомнение знания и профессионализм Майер, опираясь на чётко регламентированный процесс культурного производства. Современный мир искусств диктует художнику определённый набор действий и взаимодействий: недостаточно сделать хорошую фотографию, нужно её опубликовать и выпустить на рынок потребления, закрепив, тем самым, своё авторское право на фотографическое произведение. Майер при жизни не отобрала негативы, не выбрала контрольные снимки, не установила тираж, не оставила инструкции по печати, и самое главное — не напечатала фотографий (за исключением тех 3000) и не поставила свою подпись. Фотограф этого не делал и это вменяется ей в вину как «несерьёзное отношение к искусству».

Зато теперь всё необходимое произведено и доведено до конца. Малуф настаивает в фильме на важности процесса печати фотографий как завершающего этапа в ценообразовании товара: «Она была умелым фотографом, но печать была не её стезёй». Теперь он отбирает фотографии и устанавливает тираж (обычно это серия из 15 фотографий с одного негатива). Все фотографии художника тщательнейшим образом печатаются, проштамповываются и подписываются Джоном Малуфом, владельцем её имени. Теперь «Вивиан Майер» равна «Джону Малуфу»: его подпись всегда будет стоять рядом с её именем, сертифицируя аутентичность — не только фотографии, но и идентичность самого фотографа, превращённого в знак.

Заключение

В современной идеологии культурного капиталистического производства художник должен быть встроен в плотную сетку социальных отношений, диктующих ему или ей определённые требования — необходимость создавать культурные объекты, организовывать своё творчество, выставляться, печататься, продаваться, поддерживать и развивать социальные сети и т. д. и делать это постоянно. Причем художник не может быть независимым от мира искусств. Он должен быть «приписан» к нему, как рабочий к фабрике, и любая попытка порвать эту связь и зависимость жестоко наказывается. Обычно забвением или неизвестностью.

Так произошло бы и с Вивиан Майер, успешно выстраивавшей всю свою жизнь стратегию неучастия в мире искусств и определявшей иначе «стоимость» своих работ — не в потреблении, а в создании. Для неё именно момент съёмки, схватывания жизни врасплох был ценен и самодостаточен. Не проявляя негативы, не печатая фотографий, не штампуя их своим именем, не закрепляя своего права собственности и не вынося их на рынок культурного потребления, Майер реализовывала радикальные подрыв капиталистической системы.

Но как только мир искусств обнаружил её посредством Джоном Малуфа и возможно, осознал стратегию Майер, последовало изощрённое наказание — де-профессионализация художника и присвоение ей низкостатусной идентичности. Теперь она — «няня, которая делала гениальные снимки». Это не равно статусу «художника с радикальной и альтернативной жизненной стратегией». Автономия искусства восстановлена, гений определён, подчинён, мумифицирован, приписан к владельцу и вписан в историю. Порядок восстановлен. Личный протест Майер — подавлен. Посмертно. За неё. Но благодаря фильму, возник документ этого процесса.

Бодрийяр говорил о нарциссической природе капитализма, о том, что он не может устоять от любования своим отражением (Бодрийяр, 2000). Но это отражение и сам процесс его наслаждения, как в «Портрете Дориана Грея» Уайльда, выявляет порочность и коррумпированность капиталистической системы. Это произошло с Джоном Малуфом: любуясь собой и своими достижениями в открытии Вивиан Майер в своём же фильме, он создал документ, в котором зафиксирован поэтапный процесс отчуждения, объективизации и фетишизации результатов труда и наследия другого человека. Фильм выявил противоречия, «расколдовал» радужный миф Малуфа.

Его публичные и растиражированные высказывания поставили важные этические вопросы функционирования капиталистической системы культурного производства, о роли художника в ней, о его/её правах и свободах, а также о статусе произведения искусства и авторских правах. Беньямин писал: «Не бывает документа культуры, который не был бы в то же время документом варварства» (Беньямин, 2012:241). Наследие Вивиан Майер стало документом культуры, благодаря Джону Малуфу, но процесс этого становления выявил механизмы порабощения и угнетения современного человека.

P. S. На этом история культурного феномена «Вивиан Майер» могла бы быть закончена. Но капиталистическое общество — общество неразрешимых противоречий. И где у одного капиталиста рождается желание и право нажиться на чужом труде, появляется другой актор капиталистической системы, «добрый» капиталист, который это право будет оспаривать и поставит вопрос о его легитимности. Таковы правила игры. Сейчас разгорается спор, кому действительно принадлежат авторские права на творчество Вивиан Майер. Гегемония Малуфа поставлена под вопрос. Решения по этому вопросу пока не достигнуто. И возможно, проект Вивиан Майер всё-таки окажется успешным, хотя и ценой вероятного собственного забвения.

Библиография

Беньямин В. (2012) Учение о подобии. Медиаэстетические произведения. М. де Бовуар С. (1997 (1949)) Второй пол. М-СПб.

Бодрийяр Ж. (2000) Символический обмен и смерть. М.

Бурдье П. (2002). Формы капитала. Экономическая социология (электронный журнал). 3 (5): 60-74.

Депант, В. (2013) Кинг-Конг Теория. М: Остров.

Лукач Г. (2003) История и классовое сознание. М.

Маркс К., Энгельс Ф. (1988) Немецкая идеология. М.: Политиздат.

Маркс К. (1950) Капитал. Критика политической экономии. Т. 1.

Нохлин Л. (2005) Почему не было великих художниц? // Гендерная теория и искусство. Антология: 1970-2000 / Под ред. Л. Бредихиной, К. Дипуэлл. М.: Росспэн.

Сартр Ж. П. (1994) Прогрессивно-регрессивный метод // Проблемы метода. М.

Фромм Э. (1993) Вклад Маркса в познание человека // Психоанализ и этика. М. С. 344-357).

Цветков А. (2014) Поп-марксизм. Свободное марксистское издательство.

Becker H. S. (1982) . Artworlds. Berkeley: University of California Press.

Hays S. (1996). The Cultural Contradictions of Motherhood. New Haven: Yale University Press.

Parsons T. (1955). The American Family: Its Relation to Personality and to the Social Structure, in: Parsons T., Bales Family. Socialization and Interaction Process. Glencoe: The Free Press. 10-26.

Rotkirch A. , Tkach O., Zdravomyslova E. (2012).Making and Managing Class: Employment of Paid Domestic Workers in Russia, in: Salmenniemi S. Rethinking Class in Russia. London: Ashgate, 129-147.

Rich, A. (1996) ‘Compulsory Heterosexuality and Lesbian Existence.’ Feminism and Sexuality. Columbia University Press, pp. 130-141.

Лишь в конце 2007 года работы Вивиан Майер обнаружил местный чикагский историк и коллекционер Джон Малуф (John Maloof). После этого ее работы начали стремительно распространяться по всей сети. Последовали многочисленные награды и выставки по всему миру, но, к сожалению, 21 апреля 2009 года Вивиан Майер скончалась.

После возвращения из Франции Майер работала в потогонной мастерской. В возрасте 25 лет она устроилась няней в семью из 14 человек и часто бродила по улицам Чикаго, снимая портреты людей с ее драгоценной камерой Rolleiflex. Джон Малуф совершенно случайно обнаружил работы Майер через аукцион. Он своим высокохудожественным взглядом разглядел блестящие фотографии из совершенно другой эпохи.

Чем отличаются работы Вивиан Майер

Если задуматься, то больше всего в этих фотографиях восхищает выбор субъектов для портретной съемки и мастерски обыгранный свет.
Проявление искусства в уличной фотографии, пожалуй, единственный путь, чтобы каждый человек, смог полюбоваться вашей работой. И возникает ощущение, что фотографии Майер этого жанра легко понятны восхищенному зрителю.
Подобно многим современным уличным фотографам, Майер не только заполняла кадр, но и уделяла внимание качеству света и подчеркивала достоинство изображаемого человека.
Ощутима смелость фотографа, которая толкает ее за пределы зоны комфорта, чтобы встретить незнакомцев на улице. Выстраивание отношений в пределах фотографии, это также одна из граней ее работ.
Самые главные портреты это те, которые выделяются в портфолио фотографа. Работы Майер смелые и блестящие. Ее уличные портреты сохраняют суть и характерное очарование.
Стиль работы фотографа вдохновляет. Она разговаривала с субъектами, чтобы запечатлеть их. Не все в наше время задумываются об этой детали. Это форма скромной признательности и чувство комфорта, которое можно было дать субъекту съемки.
Композиция на этих фотографиях простая и элегантная. Работы Вивиан Майер это мастер-класс по позиционированию объектов в кадре.

© Вивиан Майер

Поиск Вивиан Майер – официальное видео

Документальный фильм о том, как разыскивали женщину и мастера фотографии. Люди, вовлеченные в историю, появляются на протяжении всего фильма.

Вивиан Майер - уличный фотограф и няня

Замечательное повествование на популярном телевизионном ток-шоу Tonight Show в Чикагскаго о красоте фотографий Майер и история жизни фотографа.

Поиск Вивиан Майер

Продолжение того же сюжета. Здесь еще больше внимания уделено работам Майер и еще больше подробной информации об ее жизни. Красивый документальный проект, повествующий об этом фотографе.

История американской фотохудожницы Вивьен Майер (Vivian Maier) - интересный случай славы, пришедшей к фотографу лишь после смерти. Ее тщательно собранный архив из почти ста тысяч негативов никто не видел, он был обнаружен случайно, и произвел настоящий международный фурор.

Подробная и самобытная иллюстрация жизни американского общества 60-х и 70-х годов, забавные уличные сюжеты и удивительно характерные портреты не оставляют равнодушными никого из зрителей. По уровню профессионализма, умения приблизиться к модели и раскрыть ее личность, Майер сравнивают с Робертом Франком и Ли Фридлендером.

Искусство вечно и работы переживают своих создателей, которые служат лишь "проводниками" между творчеством и зрителем. К сожалению, имя Майер стало известно лишь после ее смерти, и она не получила признания, которого заслуживает. Сегодня Вивьен Майер прославляют снимки, сделанные среднеформатной камерой Rolleiflex, с которой она почти не расставалась. Знакомые называли ее "Мери Поппинс с фотоаппаратом" - Вивьен работала гувернанткой в состоятельных чикагских семьях.

Возможно, из-за гендерных и социальных барьеров середины ХХ века женщина не пыталась прославиться при жизни - или пыталась, но неудачно. Сегодняшним исследователям крайне мало известно о ее личности и истории. В этом также проявляется уникальность фотографа - за нее говорят только ее работы, впечатление о личности мы формируем через призму таланта.

Стиль Майер - внимательное наблюдение за действительностью и точное "выхватывание" интересных и красноречивых деталей из пестрого полотна жизни американцев. По ее работам мы можем получить полное, объемное представление о том, как выглядело и чем "дышало" высшее общество и обеспеченные классы, среди которых жила фотохудожница, посмотреть, какие сцены разворачивались на улицах и в парках Чикаго, что носили и как выражали эмоции горожане.

Фотографии Майер - не беспристрастные иллюстрации, а сформированные сюжеты, выдающие в авторе неординарного рассказчика, яркого, с чувством юмора и активной социальной позицией. В год Вивьен снимала не менее 200 пленок, проявляя их в своей комнате (она сделала из нее фотолабораторию) - это уровень полноценного профессионала. При этом у нее была и основная работа. Менять ее на карьеру фотографа она не собиралась, но архив бережно систематизировала и хранила. Обнаружен он был абсолютно случайно.

Случайная находка, посмертная слава и судебные скандалы

В 2007 году 26-летний житель Чикаго Джон Малуф решил написать книгу про родной город. Профессиональный агент по недвижимости, он случайно попал на распродажу склада хранения, где решил купить несколько никому не принадлежащих коробок, от которых избавлялись из-за неуплаты за место. Заплатив 400 долларов, он получил более ста тысяч отснятых пленок и негативов и решил отсканировать их и проявить фотографии. Взглянув на готовые снимки, он сразу понял - перед ним сокровище.

В архиве находились великолепные фотографии, сделанные в жанре уличного репортажа, 3000 фотоотпечатков, любительские документальные фильмы на восьми- и шестнадцатидюймовой пленке и записанные на магнитофон интервью с чикагцами. Кроме основной части, выкупленной Джоном, в архиве были и другие снимки - их продали Рону Слаттери и Ренди Проу. Они выложили несколько фото в своих блогах, но общественного резонанса не вызвали.

Все изменилось, когда Малуф разместил фотографии на хостинге Flickr. Выложив несколько снимков на авторитетном фотоблоге, он сразу же получил около двух сотен предложений - его просили организовать выставки, снять документальный фильм об авторе и рассказать о ее истории. Джон выкупил оставшиеся части архива у совладельцев и стал собственником более 90% снимков и прав на их публикацию.

Малуфу пришлось потратить немало сил, чтобы выяснить, кто же сделал фотографии, вызвавшие такой ажиотаж среди профессионалов. Имя Майер было написано на одной из коробок, которые купил Джон. Он начал искать родственников и знакомых фотохудожницы и смог связаться с двумя семьями, в которых она работала гувернанткой. Одна из них передала Малуфу личные вещи Вивьен - коробки с газетными вырезками, проявленные снимки и фототехнику, альбомы по фотографии, принадлежавшие ей, записки и платежные документы. По ним и рассказам воспитанников удалось восстановить информацию о фотографе, так как живых ее родственников Джон не нашел.

Малуф занялся организацией выставок фотохудожницы. Первая прошла в Норвегии, в 2010 году, затем экспозиции открылись в Америке и в других странах Европы и Азии. Через год свет увидела книга о Майер Out of Shadows ("Из тени"), а еще через три года, в 2014, на Малуфа подали судебный иск о защите прав предполагаемого наследника.

Адвокат Девид Дил получил информацию, что во Франции живет кузен Майер Франс Белль, имеющий по закону США право на ее архив. Юрист потребовал прекратить коммерческое распространение фото и заявил, что снимки используются нелегально. Несмотря на то, что нынешние владельцы архива выкупили права у найденной второй кузины Вивьен, Сильвии Жоссен, им пришлось включиться в тяжбу. Одна из причин запутанной ситуации с наследством Майер - малоизученность ее биографии.

Биография Вивьен Майер: что мир знает о гениальном, но таинственном репортажнике

О фотохудожнике, родившейся в 1926 году в Нью-Йорке, известно до обидного мало. Она была дочерью австрийца и француженки, все детство путешествовала между Америкой, Европой и деревней СенБонне-ан-Шансор в Альпах, где жила с матерью. Английский язык не было родным для Вивьен, его она полноценно освоила уже в американский период жизни (по слухам для этого она помногу ходила в театр). После развода родителей в 1930 году Вивьен стала брать уроки фотографии у подруги матери, профессионального фотографа, годы Второй мировой войны провела во Франции, а затем, в двадцатипятилетнем возрасте, вернулась в США. В 1960 году она, судя по всему, на доходы от продажи дома в деревне, путешествовала по Европе, ближнему Востоку и Юго-Восточной Азии - от Египта до Тайваня и Индонезии.

Пять лет она жила в Нью-Йорке и работала в кондитерском магазине, а потом сменила профессию на работу гувернантки и переехала в Чикаго. Там Майер прожила до самой смерти, 40 лет воспитывая детей в обеспеченных семьях. Рядом с одной из своих воспитанниц Вивьен прожила 14 лет. Семейство Гинзбургов не прекращало общаться с Майер до самой ее смерти и даже подарило ей небольшую квартиру в престижном районе города. Кроме этой семьи, Вивьен работала у состоятельных Реймондов и даже у известного американского ведущего Фила Донахью.

Майер не расставалась с камерой, снимая социальные сюжеты о малообеспеченных жителях Чикаго и высшем обществе. Во время прогулок с детьми она фотографировала уличных зевак, ей позировали прохожие и богатые знакомые ее нанимателей. Всегда в мужских брюках, широкополой шляпе и строгих туфлях, она ходила с камерой по городу и непрерывно работала. Воспитанники вспоминают, что она придерживалась социалистических взглядов, склонялась к феминизму и всегда искренне говорила людям правду в глаза.

Умерла фотохудожница в 2009 году, в доме престарелых, куда попала из-за травмы головы от падения на льду. Она скончалась незадолго до своего триумфа. Мы так и не узнаем, как бы отнеслась Майер к пришедшей 100% заслуженной славе.

Понятие уличной фотографии, изображающей различные городские сценки с участием людей, возникло на рубеже XIX и XX веков, а усилиями Анри Картье-Брессона в начале 1930-х гг. этот жанр выделился в отдельное направление фотоискусства. Его основными принципами стали: «невидимость» снимающего для субъекта, резкость фокуса и чёткость картинки, максимальная экспрессия и реалистичность кадров. А с приходом и распространением дальномерных и 35-и миллиметровых аппаратов, стиль стал набирать популярность, и подарил искусству множество чудесных мастеров. Среди них были Диана Арбус, фиксировавшая сюрреалистичные и гротескные образы ущербных и душевнобольных людей в их повседневности, Роберт Франк, совершивший большое путешествие по США для создания фотопанорамы жизни страны, и Элен Левитт, снимавшая рисовавших мелом на стенах Нью-Йорка детей. Именитым классикам пришлось потесниться, когда в 2010 году весь культурный мир всколыхнуло открытие одного из самых плодовитых и самобытных стрит-фотографов XX века, всю жизнь скрывавшего свой талант от общественности и близких.

Оно стало возможным благодаря бывшему агенту по недвижимости, а ныне президенту исторического общества Чикаго, Джону Малуфу, который в поисках винтажных изображений для иллюстрирования своей книги, приобрёл на местном аукционе коробку с материалами неизвестного фотографа. В работе они не пригодились, но своими художественными достоинствами сумели заинтересовать любознательного исследователя и коллекционера. Создав фотоблог и заручившись одобрением зрителей отсканированных кадров, он с небывалой энергией и энтузиазмом принялся искать оставшуюся коллекцию, насчитывающую в итоге порядка 100000 негативов, 150 фильмов, 2000 катушек ч/б и 700 цветной плёнки. Автор снимков, американская фотохудожница Вивиан Майер, проработавшая няней в Чикаго около 40 лет, на тот момент, увы, скончалась, но это только сильнее мотивировало режиссёра и он продолжил изучение её биографии, сняв в соавторстве с Чарли Сискелом, имевшим опыт работы в документалистике Майкла Мура («Боулинг для Колумбины») и Ларри Чарльза («Верующие»), свою дебютную картину «В поисках Вивиан Майер».

Фильм начинается видеозаписями, фиксирующими действия режиссёра по сбору фактов и поиску необходимой информации, на экваторе повествования сосредотачивается непосредственно на процессе творчества и фотоработах героини, а последнюю треть фокусируется на её личности и характере. Лента имеет оригинальную форму подачи материала в формате детективного расследования, при котором биография Майер преподносится не хронологически, а по мере узнавания подробностей её жизни Малуфом. Джон постепенно накапливает её фотографии, видеоархивы, личные вещи, свидетельства и интервью знакомых с Вивиан людей, и его увлечённость процессом становится одной из важных сюжетных линий. И чем больше подробностей раскрывает картина, тем более интересной, противоречивой и загадочной становится эта женщина. Одиночка, хотевшая быть среди людей. Гений, отказавшийся от публичного признания. Феминистка, предпочитавшая мужскую одежду и широкополую шляпу. Коллекционер, хранивший всё имущество в коробках и чемоданах при себе. Няня, полжизни отдавшая воспитанию чужих детей, но так и не познавшая радости собственных.

Она снимала кино, вела аудио-дневник, брала интервью у людей на улицах, мечтала стать репортёром или журналисткой, интересовалась социальным устройством общества и политической ситуацией в стране. Творения Вивиан Майер, показанные в фильме, отличает умение уловить суть людей всех возрастов и слоёв общества, способность выстраивать отношения с моделью в пределах кадра, покинув зону комфорта, желание показать тёмную сторону жизни привлекательной и манящей. В них величие искусства встречается с банальностью жизни. Двухобъективная зеркальная профессиональная камера Rolleiflex, с которой она никогда не расставалась, позволяла фотографу сохранить зрительный контакт с субъектом, почти вплотную к нему приблизиться и «стрелять от бедра», не привлекая внимания. Помимо технического совершенства снимков и невероятной продуктивности американки, нащёлкивавшей по 200 плёнок в год, поражает уникальность и диапазон её сюжетов: автопортреты в отражении, обитатели городского дна, содержание мусорных баков, эксперименты с тенями, голые манекены и их части, мёртвые животные, прохожие со спины

Одновременно с лентой Малуфа, канал ВВС представил документальную картину Джилла Николлса «Загадка Вивиан Майер», изложившую её биографию более упорядоченно и хронологически тщательно, включая беседы с другими обладателями наследия мастера и фотографии из их коллекций. Были написаны 4 книги, запущен официальный сайт, функционирует блог, продолжается сканирование негативов в лаборатории Нью-Йорка и по всему миру устраиваются выставки её произведений. Но личность Вивиан во многом остаётся загадкой. Фотографирование было её хобби или призванием? Работа няни являлась любимым делом или необходимым прикрытием её уличной деятельности? Её признанию помешали реалии американского мира искусства, где художницам приходилось отстаивать своё право на творчество, или элементарная скромность? Но главное, что её труды обнародованы и признаны тысячами людей. Они заставляют по-другому взглянуть на окружающих и семью, осознать, что в любом из нас таится целый мир, искать свои скрытые таланты и задуматься о самореализации в той или иной области.

. Художница и активистка Московской феминистской группы МИКАЭЛА рассказывает о Вивиан Майер.

При жизни Вивиан Майер как фотограф никому не была известна. Часто люди, у которых она работала няней - а няней она работала около 40 лет, - даже не знали, что она много фотографирует, или думали о фотоаппарате в ее руках как о хобби. Свои пленки она проявляла в ванной; снимки, за редким исключением, никому не показывала, никогда не пробовала публиковаться. Ее знали как немного, возможно, эксцентричную и замкнутую, но неизменно элегантную няню, прекрасно ладившую с детьми. Ее сравнивали с Мэри Поппинс. По всей вероятности, Майер была замечательной и профессиональной няней, так как, когда она постарела, заботу о ней взяли на себя ее бывшие воспитанники, братья Генсбург. В 2007 году, незадолго до смерти Вивиан, содержимое ее ячейки в хранилище выставили на аукцион за неуплату аренды. На аукционе архив случайно приобрел 26-летний Джон Малуф. В коробках он нашел около 100 000 фотонегативов исключительного качества и 7 тысяч отснятых видеопленок, отсортированных по годам съемки. Основой массив пленок приходился на период с конца 50-х по начало 80-х. Эта покупка превратила Джона Малуфа в первого исследователя творчества Вивиан Майер и изменила историю фотографии ХХ века. Открытие ее визуального языка стало сенсацией в мире искусства и в мире вообще.

Стратегии визуальности

Жанр Майер, ее язык - уличная фотография, фиксирующая повседневность. Она создает сюжет как бы из ничего - из повседневных сцен, которые обычно остаются незаметными и никогда не кажутся достойными специального внимания. Дети, играющие на пляже. Пьяница, которого уводят под руки. Расплакавшаяся девочка. Свалка коробок. Ссора с полицейским. Разговор пожилых женщин. Лица случайных прохожих. Ее интересуют детали: руки, ноги людей, ботинки, фактура обгоревшего кресла, вывеска забегаловки, афиша, фрагмент платья или прически. Куда уж более обыденно? Как в разговоре по оговоркам и интонации можно узнать о человеке больше, чем по словам, - так же и Майер в своих снимках фиксирует детали как оговорки, непреднамеренные и бессознательные, а потому наиболее точные и подлинные свидетельства реальности. Сформированная кадром микросценка обретает масштаб события. Вот Майер снимает, как дети идут из школы: ну что в этом такого интересного, казалось бы? Но за три минуты мы успеваем увидеть маленький индивидуальный жест в каждом проходящем мимо ребенке, понаблюдать, как они реагируют на камеру, рассмотреть одежду и прически, узнать в детях себя или своих детей и знакомых, поразиться сходству, поразиться отличию. И так в каждом кадре. Поэтому, посмотрев около 30 фотографий и несколько фильмов, можно отчетливо представить точный психологический портрет Чикаго и Нью-Йорка 1960-1970-х.

Vivian Maier

Еще одна характерная черта снимков Майер - внимание к уязвимости и интимности. В кадре чаще всего появляются женщины, дети, старики или пожилые люди, афроамериканцы, бедняки, бездомные, животные, работяги. Влюбленные, уязвимые в своей искренности и невозможности скрыть возникшую между ними близость. Люди на пляже, уязвимые в своей телесной неловкости и наготе. Она часто выбирает ракурс со спины или сбоку, снимает спящих людей. Если это сюжет для фильма, то ее интересуют, например, несчастный случай, последствия торнадо или снос здания. При этом сама она, ее авторство остаются незаметными, мы не ощущаем присутствия ее мнения, оценки или комментария. Майер просто наблюдает, поэтому снимок балансирует между документальным и художественным полями, являясь одновременно и репортажем, и портретом повседневности.

Vivian Maier

Неизвестно, была ли Вивиан Майер знакома с современной феминистской художественной критикой; вполне возможно, что да. В любом случае она определяла себя как феминистку и социалистку (по свидетельству Джона Малуфа, об этом рассказывали ему ранние воспитанники Майер. - Ред .) и уже с конца 50-х вовсю использовала то, что в 70-х будет названо «феминистской оптикой» (и я сейчас не имею в виду камеру Rolleiflex ). Чувствительность к уязвимости, социальной реальности, стремление к анонимности, внимание к деталям и частным «маленьким» проблемам, сознательный отказ включаться в мейнстрим, стремление упорно и глубоко разрабатывать свою тему - эти стратегии исследовательница Люси Липпард определяла как феминистский реализм, пик развития которого пришелся на 70-е.

Стратегии выживания

У каждой женщины, если она собирается писать, должны быть средства и своя комната .

Вирджиния Вульф

Вопрос о собственном творчестве и искусстве для женщин слишком часто начинается с одного и базового: «Как это вообще возможно - быть женщиной и при этом быть художницей?» Или - в более прямом варианте: «Как выжить, если ты женщина и хочешь серьезно заниматься искусством? Как найти для этого место? Деньги? И особенно время?» Несмотря на то что информации о жизни Вивиан Майер мало, даже по этим сведениям видно, насколько осознанными и независимыми были ее личные стратегии.

Vivian Maier

Вивиан родилась в 1926 году в Нью-Йорке в семье француженки и бельгийца. Вскоре после ее рождения родители развелись, мать Вивиан вернулась во Францию, в свой родной город, и забрала дочь с собой. Поэтому, когда Вивиан приехала в 1951 году в Чикаго, ей пришлось выучить английский как второй язык, что она и сделала, посмотрев множество фильмов. Вероятнее всего, семья Вивиан не принадлежала к среднему классу, так как в Чикаго она начала с работы в кондитерской и, видимо, жила без какой бы то ни было семейной поддержки. Все это отнюдь не легкие и не идеальные условия для занятий искусством, и скорее всего вопрос о выживании творческой индивидуальности стоял для нее достаточно остро. Тем не менее она выбрала успешную долгосрочную стратегию, позволившую заниматься фотографией. Наиболее точно стратегию Вивиан Майер определяют слова «соблюдение собственных границ», «независимость» и «преданность своему делу».

Vivian Maier

Очевидно, что в отсутствие собственных средств художнице была необходима материальная база, которая позволяла бы ей быть уверенной в куске хлеба на завтра плюс дала бы возможность иметь досуг. Стандартный гендерный сценарий, который предлагается женщине для решения этой проблемы, - замужество - Майер не подходил. По воспоминаниям Фила Донахью, в семье которого Майер проработала восемь лет, он попытался при первой встрече обратиться к ней «миссис Майер» и получил строгий ответ: «МИСС Майер, пожалуйста. И я горжусь этим». Замужество и материнство означали бы постоянную, не лимитированную ничем домашнюю работу, стремящуюся, как знает любая жена, занять все возможное свободное время. Работа няни в семьях с достатком означала кров, кусок хлеба, возможность эмоционального контакта с детьми и вместе с тем четкие границы рабочего дня плюс выходные, которые можно было полностью посвящать фотографии. Вивиан брала с собой камеру на прогулки и в поездки. На протяжении минимум 30 лет она фотографировала буквально в любое свободное время. С конца 50-х по конец 70-х она снимала около 5000 кадров в год, что составляет примерно одну пленку в день.

Vivian Maier

Вивиан Майер была очень чувствительна к личным границам. Она почти никогда и никому не показывала свои снимки, не разрешала трогать личный архив, никогда нигде не публиковалась, и одной из первых ее просьб при въезде в новый дом было установить замок на дверь ее комнаты. Это планомерное создание своего скрытого от всех, свободного от оценки общества и потому независимого пространства, видимо, было необходимо для того, чтоб чувствовать себя свободно. Когда все считают тебя немного чудаковатой старой девой, ты в общем-то можешь делать все, что тебе хочется. Когда твою работу не видел ни один критик, ты свободна, потому что ты никому не хочешь нравиться. Такая самоизоляция, позволяющая оставаться наедине с собой и снизить социальное давление, достаточно распространена среди художниц и писательниц, использовавших для тех же целей псевдонимы, анонимные групповые и сетевые проекты.